Если вы находитесь в России или планируете в нее возвращаться, вам нельзя репостить наши материалы в соцсетях, ссылаться на них и публиковать цитаты.
Подробнее о том, что можно и нельзя, читайте в карточках.
Что общего у выражения «родитель номер 1, номер 2, номер 3» из речи Владимира Путина, обещания «защищать Бога, родину и семью» Джорджи Мелони и футболок с мемной лягушкой Пепе? Большинство людей не отнесёт их к одной, а тем более радикальной идеологии, однако найдутся те, для кого они чётко обозначат «своих» — крайних правых. DOXA разбирается, какие ещё символы несут скрытый праворадикальный смысл, как нацист_ки газлайтят всё общество и что можно с этим делать.
— Хороший пример — проект неофолк-музыки Death In JuneНазвание, которое переводится как «Смерть в июне», отсылает к 30 июня 1934 года, когда в ходе «Ночи длинных ножей» было убито руководство «штурмовиков» — политические противники Гитлера внутри НСДАП., который делает британско-австралийский неофашист Дуглас Пирс. Он балансирует много лет на тонкой грани, что он художник: у него использование рун и каких-то символов, ассоциируемых с фашизмом, — это такая игра в ритуальное, в оммаж АненербеНем. Ahnenerbe — «Наследие предков», организация, существовавшая в 1935—1945 годах, созданная для изучения традиций, истории и наследия нордической расы с целью оккультно-идеологического обеспечения государственного аппарата нацистской Германии (Википедия)., а не отображение реальных убеждений. Где-то это прокатило: к примеру, в России антифашисты пытались отменить его концерты, но официально никто из площадок не отказывал, аудитории было по большей степени все равно. Но приходили и люди с нацистскими татуировками, заинтересованные в месседже — кому это всё неиронично нравится.
Миша — звукорежиссёр музыкального фестиваля в пользу переживших домашнее насилие "Не Виновата", где он также помогает отсеивать участни_ц, чьи взгляды противоречат концепции мероприятия. Он поделился с DOXA наблюдениями, как группы с радикально правыми взглядами и их поклонни_цы вовлекают новых людей в свой политический круг — незаметно для них самих.
Слушатель может считать себя аполитичным, не интересоваться идеологией самого Дугласа Пирса, но любить Death In June за её европейский холодный неофолк звук. Претензия на художественность потихонечку-потихонечку затягивает человека на концерт. Там он знакомится с двумя ребятами.
«Ну, какие-то странные у них татуировки, но они меня позвали ещё с собой в магазин потом сходить. Мы сходили, они мне там купили красивую футболку. Не знаю, чё за группа, но там какие-то странные рисунки. И мы вместе пошли на тусовку ещё к одним друзьям». Ну и так далее, и так далее, проходит пара месяцев — он неоидентитаристскийИдентитаризм — ультраправое движение в Европе, Северной Америке, Австралии и Новой Зеландии, которое основано на идеях возрождения «европейской идентичности»; защиты от исламизации, смешения с другими этничностями, иммиграции и так далее. фашист и считает, что нужно срочно очистить Европу от всех неместных.
Это утрировано, конечно, но похожие истории люди описывают постоянно. Начинается всё с первой экспозиции к идеям. И если ты через социальное, эстетическое будешь смягчён, то постепенно, узнавая, что значат собачьи свистки — «огонь над Европой», розыОтсылки к Холокосту., шестёркаВновь отсылка к убийству штурмовиков СА (в 6-м месяце, июне). у Пирса в логотипе, а что означает эта руна, кто ей пользовался, — постепенно можешь примкнуть к этим идеям.
Визуальный код Death In June держится на использовании символов ненависти. Насколько активно группа их эксплуатирует, легко понять по официальному архиву афиш, где можно увидеть, к примеру, «Мёртвую голову» на радужном флаге, руны, ассоциирующиеся с нацистской символикой, и так далее.
Что такое собачьи свистки
Собачий свисток — устройство, издающее звуки на высоких частотах: человеческое ухо улавливает их хуже или вовсе не слышит, зато собаки (а также кошки и другие животные) к ним весьма чувствительны. С помощью такого свистка собаку можно подозвать к себе или отпугнуть от объекта, обучить командам.
Метафору собачьего свистка — политического сообщения с неуловимым для большинства дополнительным смыслом — начали активно применять в социальных и политических исследованиях ближе к 90-м, хотя сами собачьи свистки, конечно, использовались и раньше. Ян Хейни Лопес в книге «Политика собачьего свистка: как закодированные отсылки к расе переизобрели расизм и повредили среднему классу» показывает, что в США политик_ессы десятилетиями используют в публичной риторике расиализированные намёки — широкая аудитория их не замечает (или предпочитает не замечать), но для радикальных консервативных групп они очевидны.
Так, в 60-е под видом борьбы за «права штатов»Когда-то «права штатов» означали прежде всего возможность Юга сохранять рабовладельческую систему. и против «узурпации власти центральным правительством» губернатор Алабамы Джордж Уоллес продвигал идеи расовой сегрегацииПосле отмены рабства темнокожие и другие небелые люди в США не имели права пользоваться теми же публичными пространствами (от школ и университетов до туалетов и кафетериев), что и белые. Процесс десегрегации начался с необходимости пополнять вооружённые силы из-за потерь США в войне с Кореей в 1950-х. В следующие два десятилетия на федеральном уровне принимались законы и судебные решения, запрещавшие сегрегацию — им активно сопротивлялись южные штаты, включая Алабаму.. Обращаясь к этому эвфемизму, Уоллес перевёл дискуссию в поле «закона», так что белые избиратель_ницы получили возможность не признаваться «перед другими или даже перед самими собой» в том, что на самом деле речь идёт о расе.
Именно такая двусмысленная и черпающая силу из расовых предрассудков риторика позволила Уоллесу добиться популярности по всей стране и довольно успешно выступать на президентских выборах, что не удавалось ему ни во времена, когда он был более «мягким», ни когда делал слишком откровенные расистские заявления. Другие участни_цы большой политики настолько высоко оценили стратегическую находку Уоллеса — применение собачьих свистков, — что Хейни Лопес говорит о переизобретении с помощью этого приёма расистской системы США. На смену «расизму ненависти» пришёл экономический, менее очевидный расизм — причем для насаждающих его политик_есс он является средством, а не целью. Цель здесь — продвижение интересов элит.
Как политика собачьего свистка работает сегодня? Немного тоньше, чем во времена Уоллеса, но суть та же. В США самая большая электоральная группа — средний класс, внутри которого большинство составляют белые люди. И республиканская, и демократическая партии стараются привлечь их на свою сторону. Для этого они формулируют политические обещания таким образом, чтобы избиратель_ницы были уверены: они голосуют прежде всего в интересах среднего рабочего класса. Получается наоборот: набирая голоса за «снижение уровня преступности» или «борьбу с нелегальной иммиграцией», избранные кандидат_ки не только принимают новые меры по дискриминации темнокожих людей, мусульман_ок и других маргинализованных групп, но и вводят налоговые послабления для богатых, помогают крупным корпорациям, (а не свободному рынку) и снижают поддержку социальной сферы.
В результате — средний класс теряет в размерах: в 1971 году к нему принадлежал 61% населения США, а в 2021 — лишь 50%. Доля среднего класса в общем «пироге доходов» в 1971 году составляла 62%, а к 2021 году снизилась до 42%. Зато в руках богатых сосредоточилась уже не треть, а половина всех доходов. В руках сверхбогатых — исторический максимум богатств: 0,01% населения США владеют 10% общего благосостояния страны. Это больше, чем в Позолоченный векАнгл. Gilded Age — период в истории США в конце XIX — начале XX века, когда высокая скорость индустриализации привела к высокому росту зарплат и ещё более высокому росту социального неравенства — развитию нищеты и концентрации капитала в руках сверхбогатых., при этом сверхбогатые платят в разы меньше налогов, чем обычные люди.
Политик, лидер и борец с профсоюзами
Что не так с культом Илона Маска и других миллиардеров
У «политики собачьего свистка» в США есть три головы: закрепление расовой и другой дискриминации на системном уровне; усиление разрыва между бедными и элитами; разрушение демократического процесса: люди не понимают, за что на самом деле они голосуют.
Субкультурный код
— ДогвистлыОт англ. dog whistle — «собачий свисток». не всегда в словах. В России, в Европе можно определить, к какой радикальной идее человек приближен, если он носит определённую марку одежды. Хрестоматийный пример — бренды Lonsdale, Consdaple: если надевать рубашки поверх их футболок, получаются аббревиатуры NSDA и NSDAPАббревиатуры от Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei (нем. Национал-социалистическая немецкая рабочая партия) — ультранационалистической экстремистской партии, захватившей власть в Германии с 1933 по 1945 год., чем пользовались владельцы брендовБританский бренд Lonsdale в ответ на свою растующую популярность у неонацистов запустил антирасистскую кампанию. Вскоре после этого в Германии появился бренд Consdaple, который кроме намеренно выбранного названия отличает лого с орлом, напоминающим герб НСДАП.. Кроссовки New Balance с буквой NМожет значить Nazi. — а теперь ещё, если под определённым углом посмотреть, это буква Z (смеётся); куртки Stone IslandДорогой итальянский бренд, который 70–80-е в числе прочих начали насить британские футбольные хулиганы, сбивая с толку полицию и противоборствующие фанатские группы своим «обычным» видом. Есть версия, что популярность бренду добавляет лого: оно включает «розу ветров», которая также является символом НАТО. и так далее.
Движуха с проникновением правой идеологии в музыку появилась в 70-х, когда панк-рок и вообще музыка начала становиться политической и не скрывать этого. Конечно, это привлекло разные группы, в том числе появилось движение правых скинхедов в Англии, по всей Европе. И что удивительно, собачьи свистки, которые они применяли, чаще всего использовались на фоне предпочтения характерно Чёрных жанров: регги, блюза, рок-н-ролла. Такие исполнители не скрывают позицию, попытки завлечь людей в свою компашку. Они рассчитывают, что зрители придут за расслабляющей чилловой музыкой, а останутся, чтобы потом пойти, допустим, на погром.
Миша рассказывает, что практика проверки групп, которые участвуют в концертах, зародилась на нью-йоркской хардкорной сцене, когда отдельных исполнителей начали замечать на протестах против абортов и других прав. Когда Миша изучает бэкграунд потенциальных участни_ц фестиваля «Не Виновата» или тех групп, которые слушает сам, он не сразу начинает с поиска собачьих свистков.
— Первым делом я смотрю, к какому жанру принадлежит группа, потому что у праворадикалов определённо есть тенденция любить агрессивную или жестокую по лирике музыку. Это может быть техно, индустриальное техно, нойз, рэп — особенно рэп на европейских языках. Это может быть «народная» музыка — очень много такого во Франции. Конечно, диспропорционально больше правых музыкантов в метале, в блэк-метале, в жанрах супермаргинализованных и несложных в производстве. Если это какой-то из перечисленных вариантов, то есть вероятность того, что группа правая. Тогда я иду дальше в своём поиске.
Праворадикалы любят обозначать себя перед другими такими же заинтересованными громким символом; названием группы, альбома, композиции. Часто это отсылки к Холокосту. Знаки отличия постоянно меняются. Организации типа ADLАнтидиффамационная лига (англ. Anti-Defamation League) — базирующаяся в США еврейская международная неправительственная организация, которая в том числе противостоит риторике и преступлениям на почве ненависти против различных маргинализованных групп. стараются категоризировать экстремистские символы, но эти списки приходится снова и снова пополнять.
Если я обнаруживаю, что группа использовала какой-то из этих символов, я захожу на Реддит. Там есть очень удобный поиск по исполнителям, можно задать простой запрос «название группы + nsbm». NSBM изначально означает National-Socialist Black MetalНационал-социалистический блэк-метал — поджанр блэк-метала и политическое движение вокруг него, которые продвигают идеи фашизма, неонацизма и белого превосходства., но сейчас это скорее термин для групп, музыканты которых являются нацистами, продвиженцами каких-то правых идей. Есть несколько сабреддитов, на которых люди обсуждают, с кем исполнители играли, куда отправляли деньги, какие идеи транслируют со сцены или в иных каналах. На этом этапе отсеивается большая часть ультраправых групп.
Не все символы вражды имеют прошлое, связанное с гитлеровским нацизмом и другими подобными движениями. Иногда нейтральные и современные символы переходят в разряд экстремистских, если их присваивают ультраправые. Так произошло с лягушкой Пепе из мемов, которую ультраправые начали активно использовать с 2016 года для продвижения идей белого превосходства, нацизма и антисемитизма. Изображение Пепе на аватарках и футболках помогает сторонни_цам этих идеологий узнавать «своих».
Арии всех стран, соединяйтесь
Как и другие практики, усугубляющие неравенство в интересах элит, политика собачьих свистков используется во многих странах — конечно, не всегда успешно. В 2005 году в Великобритании Консервативная партия проиграла в парламентских выборах с кампанией "Думаете ли вы о том же, о чём думаем мы?". Возможно, даже для монархии, о колониальных преступлениях которой мы делали карточки, слоганы «Ограничивать иммиграцию — это не расизм» или «Как вы будете себя чувствовать, если вышедший по УДО чувак нападёт на вашу дочь?» были слишком очевидной попыткой сыграть на ксенофобных предрассудках.
А вот успех Джорджи Мелони в Италии некоторые связывают как раз с её способностью создавать двойственное впечатление. После победы коалиции под руководством Мелони в парламентских выборах ей прочат пост премьер-министерки. Мелони обозначает себя «мейнстримной консерваторкой» и возмущается, когда её называют фашисткой. При этом политикесса известна в том числе обращением к «наследию» Муссолини. Так, она не единожды делала отсылки к слогану тех времён — "Бог, родина, семья".
Фрагмент её речи «я Джорджа, я женщина, я мать, я итальянка, я христианка» завирусился в соцсетях; в другом выступлении Мелони и вовсе пообещала, что будет "защищать Бога, родину и семью". Самого изобретателя фашизма политикесса открыто хвалила в начале своей карьеры (впоследствии дистанцировавшись от своих слов). В день голосования она выступила не в материнском, а в более сексуализированном образе: запостила видео, в котором она держит перед собой две дыни (ит. meloni — сленговое обозначение груди), называет дату голосования и подмигивает. Активистка за права женщин и ЛГБТИК+ людей Луиза Риццителли считает, что видео — способ Мелони, помимо прочего, показать своей партии под названием «Братья Италии» приверженность патриархальным, а не феминистским ценностям.
Заигрываний с разнообразными идеями превосходства в карьере Мелони не меньше, чем у Дугласа Пирса из Death In June. Планы политикессы как будто тоже не оставляют сомнений в её радикальности: она хочет ввести жёсткие антииммиграционные меры, снизить доступность абортов, отменить прогрессивное налогообложение богатых самозанятых и изъять при этом почти 9 млрд. евро из пособий по бедности. Что отличает итальянскую консерваторку от других, менее успешных в Европе, — так это её целенаправленная работа над популистской составляющей. От комплиментов Путину (и голосования против санкций от ЕС в 2014 году) она перешла к высказываниям в поддержку Украины; являясь союзницей венгерского автократа Орбана, подчёркивает уважение к парламентской демократиии. Мелони также избегает прямых разговоров о запрете абортов и отмене гендерных квот — вместо этого она делает особый упор на темы семьи и материнства, а также обращается к идеям меритократии.
Россия не исключение
Пользоваться «западными» методами не стесняются российский президент и пропагандист_ки. В недавней речи по случаю «принятия в Россию» аннексированных территорий Украины Путин, помимо прочего, произнёс:
"Вместе с тем Запад явно и уже давно выдаёт желаемое за действительное. Так, затевая санкционный блицкриг против России, они полагали, что смогут в очередной раз по своей команде построить весь мир. Но, как оказалось, столь радужная перспектива возбуждает далеко не всех — разве что законченных политических мазохистов и поклонников других нетрадиционных форм международных отношений".
Говоря вроде бы о внешней политике, Путин одновременно обращается к идеям типа «можем повторить» (противостояние блицкригу) и подчёркивает свою неприязнь как к ЛГБТ-людям, так и вообще ко всему выходящему за рамки «традиций». Далее он высказывается более прямо:
"Разве мы хотим, чтобы у нас, здесь, в нашей стране, в России, вместо мамы и папы был родитель номер 1, номер 2, номер 3? Совсем спятили уже там? Разве мы хотим, чтобы в наших школах с начальных классов детям навязывали извращения, которые ведут к деградации и вымиранию? Чтобы им вдалбливали, что кроме женщин и мужчин якобы существуют ещё некие гендеры, и предлагали сделать операцию по смене пола?".
В этой квирфобной фразе разным группам также адресованы разные сообщения. Кроме субъективной оценки («извращения», «деградация»), которую Путин преподносит под видом общенародной через «мы», здесь содержатся и ложные факты. В действительности в других странах никто не отменяет слова «мама» и «папа», речь идёт лишь об универсальных названиях полей в некоторых бланках. Кстати, они удобны не только для семей с двумя мамами или двумя папами, но и при других составах взрослых, выполняющих опекунские функции.
Для ярых консерваторо_к само упоминание мифа о «родителях по номерам» — уже сигнал. Однако зачем он нужен, если дальше Путин намного более красноречив? Зачем Путину фейковые страшилки, если, по его словам, для россиян_ок и так «всё это», то есть права ЛГБТ-людей, «неприемлемо»?
Первая причина
На самом деле ситуация с «семейными ценностями» в России настолько плоха, что без изобретения внешнего врага вызвать у аудитории чувство сплочённости вокруг них крайне сложно. По данным за 2021 год, число разводов в России составило 70% от числа браков — бланки документов, где подписи ставят, например, мама и бабушка, а не «мама и папа», были бы удобны.
Вторая причина
Для основной массы людей трансгендерные переходы или однополые браки не существуют как реальная, затрагивающая их жизни проблема. В таком виде её необходимо сконструировать — с этой целью привлекаются понятные и близкие понятия «мама» и «папа».
Третья причина
Наконец, мало кто действительно является отъявленными, кровожадными квирфоб_ками, расист_ками или фашист_ками. Чтобы получить активное согласие или молчаливое смирение общества с принятием, например, закона «о пропаганде ЛГБТ» или непринятием закона против домашнего насилия, нужно как раздуть проблему, так и смягчить представление о том, какими методами она будет "решаться". Поддерживать борьбу с абстрактными «извращениями» или «защищать семейные ценности» — совсем не то же самое, что согласиться с необходимостью лишить миллионы людей медицинской помощи и возможностей трудоустройства. Поддерживать такие лозунги гораздо проще, чем одобрять насилие над женщинами, детьми и особенно — людьми маргинализованных гендерных и сексуальных идентичностей.
Многослойность фразы Путина в том, что она играет не на каких-то абстрактных предрассудках и способах отчуждения всего квирного: изобретённые «родитель 1, родитель 2 и родитель 3» становятся в ряд с демоническими «гендерно-нейтральными чертями» и механизированными «трансформерами» — не просто Другими, но однозначно враждебными человеку образами.
Зачем нам ещё один заимствованный термин и не похоже ли всё это на теорию заговора?
Конечно, в рассуждениях о языке, а тем более о языке политики и творчества всегда остаётся место неоднозначности. Мы не можем проникнуть в мысли Путина, Мелони или Пирса и узнать, что они на самом деле имели в виду. Сигнал собачьего свистка может прозвучать случайно, например, если человек не догадывается о специфическом происхождении фразы, популярности символа в конкретных группах и других особенностях, из-за которых появляется дополнительный смысл. Большие политик_ессы не всесильны и всезнающи, они тоже могут воспроизводить расистские или квирфобные нарративы неосознанно, как раз потому что не улавливают в них «ничего такого» сами.
Что позволяет предполагать использование собачьего свистка намеренно — так это реакция авторо_к высказывания на вопросы и критику. Ведь кроме «радикальных сторонни_ц» свистки считывают и те люди, против которых их агрессия направлена. Как и в случае с обычным газлайтингомФорма психологического насилия, при которой автор_ка насилия систематически посылает противоречивые сигналы, но настаивает на их однозначности, что заставляет принимающую сторону усомниться в адекватности своего восприятия и потерять доверие к фактам., нечаянные проявления можно признать и проработать, а вот упорный отказ допустить даже вероятность существования проблемы — должен настораживать.
Отдельные субкультурные группы или бизнесы с помощью собачьих свистков уходят от общественного контроля и обвиняют оппоненто_к в неадекватности, продолжая при этом распространять свои радикальные идеи. Машины пропаганды и власти, а также многие крупные деятель_ницы оппозиции черпают силу в схожих предрассудках, изобретают моральные обоснования, чтобы преследовать активисто_к и независимые СМИ, вторгаться в частную жизнь и поддерживать этнические разногласия в обществе.
Если рассматривать эту стратегию как коллективный случай газлайтинга, то можно обратиться к советам по борьбе с газлайтингом в личных отношениях. Психологи_ни советуют фокусироваться на фактах, своих впечатлениях и независимых мнениях, отстаивая с их помощью свои границы. Иногда проблему удаётся решить, иногда лучше прекратить общаться с газлайтящей персоной.
Но метафоры личных отношений далеко не всегда удачно перекладываются на наши отношения с государством и общественными структурами. Какие бы пути работы с ними мы ни выбирали дальше, вскрывать коммуникативные манипуляции — необходимая их часть.
— Сделать эту проверку не домашней работой, а любопытством. Ты просто изучаешь группу поближе. Я думаю, запрещать себе слушать гиперфашистов, возможно, не стоит, но слушать не со стримингов, не с платформ, откуда они получают деньги; не покупать релизы, мерч; не ходить на их выступления — не легитимизировать их присутствием людей на площадках. Если вам нравится этот звук, то слушать только ради звука и потихоньку от этого отходить. Если вам нравится блэк-метал, есть огромное число коллективов, которые относятся к антифашистскому блэк-металлу — без перекоса в то, что у них все песни против фашизма. Просто они чётко обозначили свою позицию и делают что-то более полезное со своим временем.