«Эти вещества называются лекарствами»

Стремление к продуктивности

У меня были рабочие марафоны, когда нужно быть собранной. Ты работаешь две недели на износ, нужно постоянно быть в строю. Я приходила и прибегала к этому методу. Нюхала амфетаминОдно из самых популярных ПАВ, стимулятор центральной нервной системы..

Ксении 29, она живет в Санкт-Петербурге. Она считает себя склонной к аддикциям: запрещенные ПАВ сменяет алкоголь, зависимость от него сменяет трудоголизм, сквозной линией проходят расстройства пищевого поведения. По мнению Ксении, аддиктивные паттерны — часть ее жизненного пути, которую нужно принять, но амфетаминовая зависимость создавала на этом пути ямы или превращала его в бег в колесе.

«Это давало определенную бодрость. Но потом, конечно же, дня через четыре ты понимаешь, что эта бодрость обратно пропорциональна твоим физическим возможностям. Ты, наоборот, становишься вялой. Нужно продолжать нюхать, чтобы просто оставаться на плаву. Ты бежишь, бежишь, а все равно приходишь в одну и ту же точку, из которой выбраться, конечно, проблематично».

Яся (имя изменено), работница НКО и активистка родом из Беларуси, тоже прибегала к стимуляторамВещества, которые действуют возбуждающе на нервную и сердечно-сосудистую системы., чтобы справляться с марафонами задач. В ее случае это было в студенчестве, когда приходилось срочно писать курсовую или готовиться к сессии.

«Яркая, но типичная история. Я пишу курсач три дня без сна и почти без еды (я заставляла себя немного поесть), тупо употребляя все время. На следующий день мне нужно идти в универ на экзамен. Обычно под стимуляторами сознание кристально чистое, суперсконцентрированное. А тут у меня просто обрывочные воспоминания о том, как я добиралась до универа. В какие-то моменты я просто обнаруживала себя в разговоре с преподавательницей, а о чем я говорила, что я делала [до этого]? Я абсолютно не представляю. Может, я голой танцевала на столе. Слава богу, в университете мое состояние не замечали — ну или замечали, но никаких проблемных ситуаций не было. После экзамена я возвращалась домой, продолжала употреблять, хотя ничего уже не действовало. В такие моменты у меня мог случиться передоз — меня откачивали» (здесь и далее реплики Яси переведены с беларуского).

И Ксения, и Яся рассматривали стимуляторы как способ повысить свою продуктивность, потому что эти вещества уже были им хорошо знакомы. Хотя обе героини не отказываются от инсайтов в размышлениях и общении с другими, которые они приобрели при помощи ПАВ, в какой-то момент они нашли отношения с веществами проблематичными и оставили их в прошлом.

Яся начала употреблять в семнадцать лет, а в определенный период ее начал поддерживать в этом старший член семьи. Для нее избавиться от аддикции и найти другие способы справляться с повседневными вызовами было особенно сложно. Яся начала терапию и медикаментозное лечение депрессии, но их терапевтический эффект накапливался долго. В то время девушка относила это на счет расстроенных биохимических процессов своего организма.

Еще одна наша собеседница Полина (имя изменено) тоже предполагает, что опыт активного употребления стимуляторов сильно сказался на том, как работает ее «биохимия». Сейчас Полине 27, она живет в Нидерландах и работает в айти. Период активного употребления стимуляторов пришелся на время, когда она готовилась к поступлению в престижный университет, а затем в нем училась.

«Все началось, когда мне было 17 лет. Я собиралась поступать, и мне казалось, что вся моя жизнь стоит на кону. Мне нужно быть одной из самых лучших, может быть, лучшей — это установки из детства, от родителей. В какой-то момент я поняла, что амфетамин делает меня не то чтобы неуязвимой, но как будто бы биомашиной по анализу информации, я могу познать абсолютно все, а логические связи реализовываются в одну цельную систему.

Кстати, я училась на врача и прекрасно понимала, что эта вещь делает с моим организмом: она очень сильно меняет работу системы вознагражденияКомплекс структур нервной системы, которые регулируют поведение, «вознаграждая» те или иные решения и закрепляя их как паттерны.. И в какой-то момент я дошла до точки. Это был третий курс, марафонВ контексте употребления ПАВ — период нескольких суток, часто без сна, когда дозы вещества употребляются одна за другой. перед экзаменом по анатомии нервной системы. Марафон длился пять дней, и я вывела свой организм в уже абсолютно нересурсное состояние. Я пришла на экзамен, мысли путались, и я еле-еле ответила на четверку. Это было громадным поражением, я была просто разбита».

Поворот для Полины из этой точки был неожиданным: она осознала, что раньше занималась тем, что ей на самом деле было неинтересно и держалось только на внешней, синтетической мотивации. После этого она занялась йогой и стала активно прислушиваться к себе, сменила университет на тот, в котором обучение было менее иерархичным и состязательным. Она не отказалась от ПАВ совсем и, живя в России, даже дома боялась обыска, полицейских. Постоянная тревога исчезла лишь с переездом в Нидерланды.

«Сейчас я уже знаю, что никто не может сделать мне ничего плохого, [полиция] не может применить ко ни физического, ни психического насилия. И это прекрасное чувство. Я хочу, чтобы во всех странах каждый человек мог себя так ощущать».

Полина подозревает у себя СДВГ и ждет очереди на официальное тестирование. Многие ее знакомые в Нидерландах с этим диагнозом получили рецепты на лечение амфетаминовым классом веществ, что побудило Полину вновь начать рефлексировать над собственным опытом: «Может быть, все мои четыре года в университете я просто подсознательно использовала то вещество, которое помогало мне корректировать свое состояние дефицита внимания. То, что я стала от него зависимой, — это другой вопрос. Но возможно, оно просто помогало мне быть собой».

Тревожность. «Я представляла ситуацию, в которой не смогу выжать из себя ни слова, у меня была полная паника»

Маша — работница культуры, ей 25 лет. Для нее особую сложность представляла не работа или учеба, а социализация. Маше было сложно знакомиться и общаться с людьми, чувствовать себя комфортно и непринужденно. Она не раз прибегала к ПАВ, чтобы снизить тревожность перед тем, как пойти на концерт или вечеринку. Однако нервозность настигала ее и перед более официальными событиями, на которых нужно много общаться.

«Мне нужно было сдавать вступительные экзамены в университет, и я ужасно боялась. Я представляла ситуацию, в которой не смогу выжать из себя ни слова, у меня была полная паника, и я абсолютно не знала, что делать. И моя соседка, которая прямо сидела на фенеСленговое название амфетамина., предложила использовать его: "А что такого? Будешь расслабленнее себя чувствовать, будешь более разговорчивой, и ничего страшного не произойдет". И мне показалось, что это действительно неплохой вариант. В итоге я заблудилась, приехала не к тому зданию, еле успела на правильный адрес. Конечно же, ужасно скомкано, хаотически разговаривала. По мне, скорее всего, было видно, что что-то не так. Но, думаю, преподаватели посчитали, что я просто сильно нервничала, потому что экзамен я все-таки сдала».

Маша получала поддержку семьи и друзей и считает свою жизнь в целом благополучной, но предполагает, что все равно не была готова к сочетанию новой свободы и ответственности, которые на нее свалились после окончания школы.

Необходимость функционировать в депрессии. «Было очень тяжело тупо встать с кровати, пойти, начать жить»

Елена (имя изменено) живет в Германии, где занимается иллюстрацией и анимацией на фрилансе. В прошлом году она переживала депрессию, ее направили к психиатр_ке за антидепрессантами, но записаться к врачу в запутанной бюрократической системе было сложно. При этом Елена отмечает позитивную сторону бюрократии: список запрещенных веществ в Германии обновляют раз в год, и производители ПАВ регулярно производят новые аналоги. До момента включения в список их можно приобретать в магазине, не опасаясь преследования: например, каждый год выпускают новый, слегка видоизмененный препарат, который в организме метаболизируется до ЛСД. Елена рассказывает, как решила обратиться к этому препарату.

«Было очень тяжело тупо встать с кровати, пойти, начать жить. Меня направили к психиатру за антидепрессантами, но что-то во мне им сопротивлялось, вдобавок, было сложно записаться к врачам. И я вдруг вспомнила, что есть такая тема, как микродозингПрактика употребления ПАВ, часто психоделических, при которой используются уменьшенные регулярные дозы. Они не изменяют сознание, но влияют на работу нейромедиаторов.. Начала тщательно изучать, как это все делать, какие протоколы. Специально для микродозинга тут можно купить такие маленькие таблеточки, где очень-очень маленькое количество действующего вещества, десять микрограммРекреационные дозы ЛСД начинаются с 50 мкг, обычно — 100–120 мкг..

Я начала подбирать схему. Сначала воздействие было очень сильным, потому что я до этого практически совсем не употребляла. Потом я начала уменьшать дозу, подобрала подходящую. Мне стало легче выполнять задания, легче работать. Настроение тоже достаточно быстро улучшилось. При микродозинге никто никогда не заметит, что ты под чем-то, и для тебя ничего не меняется визуально [как бывает при рекреационномРекреационным называют употребление ПАВ, не связанное с медицинскими показаниями, обычно ради удовольствия. употреблении ЛСД]. Просто все немножко красивее и радостнее».

Елена считает, что протоколы микродозинга не дают развиваться аддикции: после каждого употребления нужно делать двух-трехдневный перерыв, иначе вырабатывается толерантность и следующая таблетка перестает оказывать желаемый эффект. Героиня считает ЛСД намного безопаснее алкоголя, при этом ей важна возможность купить некриминализованный препарат проверенного качества. Марихуану и псилоцибиновые грибы Елена также считает более безопасными опциями, чем алкоголь, антидепрессанты или психостимуляторы.

Менеджерка проектов и художница Арина (имя изменено) тоже отказалась от алкоголя и с опаской относится к «фармеСинтетические наркотики.». Арина живет в Таиланде, где справляться с тяжелыми жизненными этапами ей помогала марихуана, а для повышения концентрации многие используют кратомТропическое растение, в некоторых странах Юго-Восточной Азии есть многовековая практика применения его листьев для бодрящего или обезболивающего эффекта. Отнесен к списку наркотических веществ в большинстве стран, в том числе в ЮВА..

«Здесь это очень легко приобретать и социально никто не парится. А я отношусь к ПАВ как к технологии и считаю, что, как с любой технологией, все зависит от того, как ее использовать. Это может принести что-то, обогатить жизнь, помочь [духовно] запросить какие-то вещи или расширить опыт познания этого мира».

Арина старается делать любой опыт употребления ПАВ, особенно психоделических, максимально осознанным: настраивается на конкретные духовные запросы, обращается к церемониальным практикам с сопровождением проводниковПроводник или гид — опытн_ая пользователь_ница вещества, которая помогает другим лучше и безопаснее прожить трип (не участвуя в употреблении). В некоторых культурах есть сложившиеся ритуалы вокруг употребления местных природных ПАВ и роли проводни_ц в них.. При этом она с беспокойством рассуждает об отложенных эффектах как триповИзменение сознания, которое происходит под действием психоделиков (в тексте —ЛСД, псилоцибиновые грибы) и часто связано с его «путешествием» (англ. trip) в связи с конкретной темой или идеей., так и повседневного употребления даже натуральных веществ.

Важно понимать, что мы через наркотики, через вещества не получаем волшебный столб божественной энергии, который снисходит откуда-то из неба. Это все ты берешь взаймы у своего организма. Со временем ухудшается внимание, другие когнитивные функции. Депрессия ухудшается.

Как и многие герои_ни, Арина находится в терапии. При этом «заход на антидепрессанты» у нее не сложился, как из-за недоверия к качеству проведенной диагностики, так и из-за высокой стоимости лекарств. Помимо депрессии, Арина подозревает у себя СДВГ. В некоторых случаях вместо марихуаны она обращается к кратому, распространенному в Юго-Восточной Азии. Его листья можно жевать, заваривать в чай или съедать в виде порошка — кратом действует как антидепрессант и стимулятор одновременно.

«Иногда меня затягивает дальше в депрессию, вообще жопа. И тогда я, например, по утрам его пью, пол чайной ложки, чтобы просто была энергия. Помыть ту же посуду или просто сесть за компьютер, начать свой рабочий день».

Хотя кратом технически легален в Таиланде и натурален по происхождению, Арина не считает абсолютно безопасным и его. «Вещества могут точечно в чем-то помочь, но они не решают наши проблемы. Хочется, чтобы люди, наверное, бережнее относились к себе и учились прорабатывать свои эмоции, свои состояния», — заключает Арина.

Поиск инсайтов и творческих ресурсов. «Если честно, я хотела бы жить на острове, где марихуана является основой экономики»

Лизон 24 года, она художница и дизайнерка, работающая в политических организациях. Она уже около семи лет использует марихуану, чтобы решать творческие задачи. Для нее этот выбор в меньшей степени связан с потребностью избавиться от каких-то негативных симптомов, скорее Лизон стремится дополнительно усилить свою концентрацию и творческое мышление.

«Я изучала марихуану, ее влияние на химическом уровне, взаимодействие с эндоканнабиноидной системойСигнальная структура организма, которая регулирует нервную, имунную системы и другие функции. Включает каннабиноидные рецепторы, с которыми могут взаимодействовать как эндогенные (произведенные самим организмом), так и экзогенные (например, из конопли) каннабиноиды.. Я могу покурить дома и пойти работать. Если мне нужно делать монотонную дизайнерскую работу, трава помогает мне сконцентрироваться, расслабляются плечи и я с бóльшим энтузиазмом работаю.

Когда мне, наоборот, нужно работать с креативными задачами, создавать в иллюстрациях смыслы, покурить бывает хорошим решением. У меня быстрее в голове соединяются идеи, которые я потом развиваю в картинках. Новейшие данные показывают, что трава не влияет напрямую на креативность. Однако она повышает настроение, что приводит к более благоприятной оценке своего и чужого творчества».

Лизон считает, что приблизить нас к идеальному миру может использование потенциала, заложенного в самих ПАВ, а конкретно в марихуане: «Если честно, я хотела бы жить на острове, где марихуана является основой экономики. Где из нее делается топливо, строительные блоки, одежда. Где много ферм, которые ее выращивают».

В отличие от художницы, 27-летний программист Ясос Биб никогда не выполняет работу под действием криминализованных ПАВ. В университете у него был неудачный опыт употребления амфетамина, чтобы повысить концентрацию: оказалось, что вместо фена ему продали мефМефедрон — специально синтезированный в рекреационных целях стимулятор. Вопреки мифу о безвредности, часто влечет быстрое привыкание, высокие риски передозировки и другие негативные последствия., работа была неэффективной, и больше он не прибегал к этому методу. При этом, как и многие герои_ни этого текста, он подозревает у себя СДВГ. Время от времени Ясос Биб курит траву, чтобы по-настоящему погрузиться в свое хобби.

«Иногда меня тянет поковыряться в музыке, может быть, даже что-нибудь написать. Если я покурю шишкуОдно из сленговых названий марихуаны, связанное с тем, что для курения обычно используют шишковидные женские цветы конопли., мне становится проще на этом сосредоточиться. Становится интереснее. Я не могу сказать, что я все время курю траву, чтобы после этого славно поработать».

Мы рассказываем про военное вторжение России в Украину, сопротивление и репрессии, а также выступаем против неравенства и дискриминации. Помогите нам создавать больше материалов, которые развеивают пропагандистские мифы.

Поддержать

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Анонимная художница рассказывает, что у нее был «роман с травой». Сейчас ей 31 год, и 12–13 лет назад она часто обращалась к траве, чтобы в том числе «удлинять мысли». Другие ПАВ Анонимная художница тоже любит: они дают ей новые опыты познания и углубляют взаимодействие с друзьями, в основном тоже из творческой среды. При этом из-за биполярного расстройства, опыта травматичных расставаний и чувства крушения после начала полномасштабного вторжения России в Украину она прибегала к ПАВ и для того, чтобы просто улучшить общее состояние.

«Пару лет назад я была в арт-резиденции с очень насыщенной программой. Параллельно у меня был свой масштабный проект, и мне нужно было быстро написать экспликациюПоясняющий текст, который раскрывает концепцию проекта, работы.. Раньше я всегда могла найти ресурс. А тут я настолько выгорела, что не могла. И я просто взяла у своей подружки из резиденции покурить — и в первый раз в жизни писала очень серьезную подводку под травой, в пять утра. На следующий день подумала, что там хрень какая-то вышла, но нет. Текст таким и был опубликован, пару запятых пришлось поправить».

До этого Анонимная героиня однажды сдавала под действием ПАВ экзамен: веществом был спайсОдин из брендов курительных смесей, который стал нарицательным. Смеси состоят из различных растений, но основной психоактивный эффект производят не они, а синтетические каннабиноиды в составе.. Намного большее значение для героини имел не сам опыт, а его контекст. По ее воспоминаниям, в 2012–2013 годах в России был всплеск торговли курительными смесями: «Это была прямо отдельная субкультура: в Москве были липовые ларьки с такими картинками, как будто там продаются сигареты, но на самом деле ты положил денежку, а тебе в обратку подсовывают этот синий пакетик».

Творческих открытий или инсайтов в общении спайс не давал: героиня описывает трипы под ним как что-то тяжелое и теплое, что тебя захватывает. Однако в ощущении неприкаянности, которое она тогда переживала, этот опыт был для нее желанным. И рискованным.

«Я считаю, что это одно из миллиона крупных преступлений Владимира Путина. Первый спайс был хороший, тысячи людей того поколения его попробовали, сформировался спрос. И тут его запретилиВ начале 2015 года Путин подписал закон о запрете оборота и пропаганды спайса., нормальные поставщики стали уходить, все покрылось сетью химического чудовища — импортных смесей, где мог быть бензин, что угодно. Люди умирали пачками. И продавали спайс, естественно, мигранты, которых месили мусора. Появился бизнес, в который втягивали бесправных людей, это было время депортационных лагерей».

В числе преступлений Владимира Путина в области наркополитики Анонимная художница вспоминает и то, как изменился статус метадона в Крыму после его аннексии в 2014 году. Это вещество во многих странах используют в заместительной терапии: пациент_кам с зависимостями от тяжелых опиоидных препаратов, например, героина, помогают перейти на метадон, к которому медленнее развивается привыкание. Кроме того, метадон употребляют не с помощью инъекций, а пьют в виде таблеток или сиропа — это помогает предотвращать распространение ВИЧ и других инфекций через нестерильные шприцы. В отличие от Украины, в России программы заместительной метадоновой терапии нет, и 800 житель_ниц Крыма, участвовавших в этой программе, после аннексии оказались без доступа к нужному препарату. К 2015 году до 100 человек из них погибли. После начала полномасштабного вторжения программы перестали работать на оккупированных территориях.

«Вся загвоздка, конечно, не только в человеке, вся загвоздка — в криво устроенной реальности, — рассуждает Анонимная художница. — В очень нестабильном мире наркотики дают довольно предсказуемое состояние. Они становятся утробой, химически выстроенными объятиями».

Размышляя о будущем, она предлагает: «Конечно, нужна заместительная терапия. Нужен безусловный базовый доход и избавление от системы конкуренции. Но также я считаю, что человек по праву рождения имеет право вообще на все, что не мешает другим. Имеет право на любопытство, на глупость, на кайф».

«Декриминализация — это база и минимум». Какие еще изменения в наркополитике предлагают герои_ни

Мы не рассматривали в этом тексте опыт людей, которые совмещают работу и ПАВ под принуждением, например, попадая в трудовое или сексуальное рабство. Сутенер_ки могут заставлять таких людей принимать наркотики, чтобы контролировать через аддикцию. Для наших собеседни_ц выбор совместить наркотики и выполнение каких-то задач был более или менее свободным, и нам было интересно узнать, как этот выбор может выглядеть в идеальном мире.

Почти все из геро_инь сталкивались с чувством вины за употребление наркотиков, например, потому что считают их вредными в долгосрочной перспективе. При этом и те, кто уже давно не употребляет вещества, и те, кто считает их неотъемлемой частью своей жизни, единодушны: карательная наркополитика только усугубляет возможные риски.

Яся рассказывает о страхах, которые преследовали ее в Беларуси, где закон запрещает употреблять ПАВ и предусматривает за это еще более жесткое наказание, чем в России: «В пики зависимости я думала над тем, чтобы обратиться в больницу, но боялась, что меня поставят на учет. Декриминализация — это база и минимум».

Так же считает и Ксения: «Конечно же, я за тот вариант, в котором люди будут вникать в глубину и в суть проблемы, а не считать, что, если ты употребляешь, значит, ты отброс общества и должен отсидеть в колонии. Якобы это тебе поможет, исправит тебя. В моем понимании, твою жизнь это никак не улучшит».

Наши герои_ни также уверены, что системы психотерапевтической и психиатрической помощи должны работать лучше. Не все из них выбирали или выбирают ПАВ, потому что верят в их универсальную эффективность. В поиске средств, которые снимали бы нежелательные симптомы, они обращались в том числе к тем классам веществ, которые в некоторых странах имеют медицинское применение.

Так, в десятках стран для лечения СДВГ препараты первой линииПрепараты, которые предлагают первыми на основе общей оценки эффективности и рисков всех доступных методов лечения. — стимуляторы. При этом большинство взрослых с СДВГ оказываются не диагностированными — это противоречит распространенному мнению, будто люди приписывают себе СДВГ, когда сталкиваются с обычной невнимательностью или недостатком силы воли. Кроме того, у женщин этот диагноз определяют еще хуже, чем у мужчин.

«В России этот диагноз признается только в контексте гиперактивных мальчиков-подростков, а на самом деле это широкий спектр. СДВГ существует, ему нужно уделять внимание, лечить, его не нужно стигматизировать и приравнивать к употреблению психостимуляторов для рекреационных целей», — обращается к психиатр_кам и родителям Полина.

Депрессии, тревожные расстройства и другие ментальные проблемы тоже часто остаются недиагностированными. «Я сильно подозреваю, что в идеальном мире диагностика таких штук была бы более легко доступна. Вот у буржуев уже есть подвижки в эту сторону: использование кетаминаСинтетическое обезболивающее, обладает психоактивным действием. Ведутся исследования его потенциала как антидепрессанта, в некоторых случаях его уже назначают в США. для лечения депрессии», — считает Ясос Биб.

Люди с ментальными расстройствами могут не обращаться за терапевтической или психиатрической помощью из-за стигматизации, недоверия к методам или специалист_кам. Представитель_ницы дискриминируемых групп нередко заявляют о том, что классическая психотерапия в принципе подходит только узкой прослойке людей: как правило, белым, цисгендерным, обладающим средним и более высоким доходом. Для людей в прекарномПрекарность описывает неустойчивое состояние с точки зрения трудовых прав, например, из-за работы по краткосрочным контрактам или вовсе без них; на фрилансе. состоянии, для тех, кто не имеет доступа к терапии и психиатрии, а также для тех, кто считает их политически неуместными, ПАВ могут быть более доступной формой самопомощи. Однако и рисков у нее часто больше.

Маша считает, что для снижения этих рисков очень важно развивать о ПАВ всесторонние знания: «Мне хотелось бы, чтобы образование в этой сфере было лучше и люди знали о реальной опасности, которая их может поджидать. Мне бы хотелось, чтобы было больше исследований, больше публичного внимания и денег вкладывалось в разработку способов помощи».

С этим мнением солидарна Елена. Она находит странным, что алкоголь находится в свободной продаже, в отличие от псилоцибиновых грибов или ЛСД. Не только активист_ки, но и ученые часто заявляют, что наркополитики большинства стран несправедливо оценивают опасность многих веществ.

В европейском рейтинге опасности веществ для самих пользователь_ниц и для окружения и общества, составленном в 2015 году, алкоголь опередил даже героин. ЛСД и псилоцибиновые грибы — в самом конце списка. Похожие рейтинги составлялись и позже для разных географий.

В России 28 апреля Путин подписал сразу два закона, касающихся «наркотических средств и психотропных веществ». Один из них позволяет лишать приобретенного российского гражданства людей, которых сочтут виновными ч.2 или ч.3 статьи 228 УК РФНезаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ в крупном и особо крупном размере соответственно. Многие вещества на розничном рынке продаются только в объемах, которые уже считаются «крупными»., а другой — исключил медицинское освидетельствование из списка процедур, необходимых для постановки «диагноза» «наркоманияЭто стигматизирующее определение, вместо него Глобальная комиссия по наркополитике рекомендует говорить «расстройство употребления психоактивных веществ» или «проблематичное употребление».». Пока неясно, какие это повлечет последствия для россиян_ок, однако стратегия российской наркополитики, утвержденная в 2020 году, предполагает ужесточение репрессивных мер. Документ относит к угрозам национальной безопасности «расширение глобального рынка наркотиков вследствие легализации использования каннабиса в рекреационных целях» и «увеличение количества случаев потребления лекарственных препаратов с психоактивным действием без назначения врача».

Комментарии специалисто_к, которые работают с людьми, употребляющими ПАВ

Дарья Саврухина, клиническая психологиня с 11-летним стажем, одна из специализаций — работа с зависимостями

Говоря о том, почему люди обращаются к ПАВ, мне хочется пояснить: зависимость — это следствие, а не мотивация употребления. А рекреационные цели — скорее фасад. Основная же мотивация — это желание человека изменить свое эмоциональное состояние в целом или ситуативно. Снятие тревожности или повышение концентрации — тоже частные случаи этой общей мотивации. Не имеет значения, решает человек употребить ПАВ, чтобы снять волнение перед выступлением или повысить производительность в депрессивном эпизоде: желание повлиять на свое эмоциональное состояние при помощи какого-либо вещества — это основная, а возможно, единственная причина, по которой происходит употребление.

Люди, которые прибегают к употреблению, с трудом обращаются к терапии и другим «легальным» и «добропорядочным» методам по нескольким причинам:

1. Есть необходимость получить быстрый и выраженный результат.
2. Ситуация не распознается как проблемная: человек уверен, что у него нет зависимости, а значит, и причин обращаться к специалист_кам или использовать другие методы нет.
3. В окружении человека все справляются с проблемами с помощью ПАВ, неоткуда получить навыки управления своим эмоциональным состоянием.
4. Нет доверия терапии, психиатрии и другим методам; может быть сложно в принципе обращаться за помощью.

«Помощь» себе с помощью ПАВ носит поверхностный и ситуативный характер. В моменте она дает некоторое облегчение: действует как анальгетик [обезболивающее] и притупляет симптомы, но не влияет на системную проблему с регуляцией эмоций и может ее усугубить. [Негативные] последствия неизбежно будут: через какое-то время эффективность метода будет снижаться, количество ПАВ, необходимое для нужного эффекта, будет расти, и в целом это может привести к зависимости. Основная проблема при этом может прогрессировать.

Хорошая новость состоит в том, что затруднения в эмоциональной и психологической сферах в целом решаемы. Например, в ходе работы с психолог_инями и психотерапевт_ками можно научиться справляться с переживаниями и решать возникающие проблемы другими способами, снизить общий фон тревожности.

В отличие от самоназначенных ПАВ, подобранная врачом схема лекарственных препаратов не вызывает такой химической зависимости, побочные эффекты могут быть минимальны. Здесь важна дозировка, сочетание препаратов. Также лекарственные препараты направлены на конкретные симптомы и подбираются с учетом их выраженности.

В России действует система диспансерного учета, которая многих отталкивает: например, постановка на учет создает сложности с трудоустройством, получением водительских прав. При этом на частных специалисто_к не у всех есть средства. Важно повышать качество и доступность психологической помощи для людей из зоны риска: из неблагополучных семей, столкнувшихся с различными видами насилия, переживших травматичный опыт, с суицидальным поведением, имеющих психиатрические диагнозы и другие риски. Важно повышать общий уровень психологической грамотности, чтобы у людей формировалось понимание и выбор, как можно поступить в затруднительных или даже экстремальных ситуациях.

Максим Малышев, координатор социальной работы Фонда имени Андрея Рылькова (включен в реестр иностранных агентов, Москва), сооснователь центра психологической поддержки Community Center (Тбилиси)

Миллионы людей во всем мире употребляют вещества в сугубо утилитарных целях — это достаточно распространенная стратегия. Можно долго дискутировать о том, насколько это вредно или, наоборот, эффективно, но подобные паттерны все равно не исчезнут. Если они нужны людям, помогают им в краткосрочной перспективе, то предлагаю принять это как факт: эта модель поведения ничем не хуже других способов самопомощи.

Риски (может быть, кроме юридического) есть и у законных веществ и моделей поведения. И более того, большинство рисков ПАВ сконструированы их криминализацией.

Общественное (в том числе медицинское и политическое) сознание очень медленно изменяется. Было бы здорово, если бы вместо осуждения и уголовного преследования люди получали информацию об этих рисках, могли их взвесить и максимально осознанно выбрать способ самопомощи. Антидепресанты или кетаминовая терапия? Навыки КПТ [когнитивно-поведенческой терапии] или стимуляторы? Медитация или микродозинг? Самое главное, что это должен быть не выбор «или-или», а веер возможностей и осознанное их сравнение. Конечно, если такой широкий выбор станет доступным, появятся новые вызовы. Но выбор и авторство пути — это как раз то, что меняет жизни людей к лучшему.Но выбор и авторство пути — это как раз то, что меняет жизни людей к лучшему.

Аня Саранг, президентка Фонда имени Андрея Рылькова (включен в реестр иностранных агентов)

Когда люди употребляют определенные вещества для улучшения своего состояния или для повышения эффективности своей работы, эти вещества называются лекарствами. Некоторые из них являются незаконными, а некоторые, например, вещества амфетаминового ряда, с одной стороны, запрещены, но с другой, в некоторых странах могут быть прописаны врачами.

Конечно, когда люди занимаются самолечением в силу недоступности определенного лекарства, им важно помнить о том, чтобы снижать вред. Необходимо больше знать про те вещества, которые ты употребляешь: найти научные работы, исследования о том, какие возможны рискованные последствия и как их сокращать. О снижении вреда важно помнить при любом занятии, в том числе при употреблении психоактивных веществ.

Мне кажется, очень важно осознавать, что наши представления о запрещенных веществах складывались под влиянием идеологии «Войны с наркотиками». Она основана на предпосылке, что «наркотики» — всегда «проблема», с которой нужно бороться и которую можно решить, только если люди дружно, всем человечеством перестанут их употреблять. Глобальная «Война с наркотиками» затормозила их научное изучение больше чем на полвека, и наши представления базировались буквально на пропагандистских выдумках.

Сейчас многое заставляет нас эти представления пересмотреть: современные научные находки, данные о медицинской ценности и сверхценности ныне запрещенных веществ в лечении ментальных расстройств, новый подход к пониманию зависимости: например, что это не «хроническое неизлечимое заболевание», а лишь адаптационныйПодробнее об этом, например, на странице 16 Доклада за 2017 год от Глобальной комиссии по наркополитике механизм мозга, меняющийся с ходом жизни. Регулярное обновление знаний помогает переосмысливать наши отношения с веществами, избавляться от навязанного обществом чувства вины и стыда за их употребление и более информированно подбирать для себя наиболее подходящие протоколы, которые максимизируют полезные и снижают рисковые последствия.

Если у вас возникают проблемы с ПАВ, можно обратиться в Фонд имени Андрея Рылькова (включен в реестр иностранных агентов). Психологи_ни, социальные работни_цы и другие специалист_ки смогут вас проконсультировать.

• ПОЧТА: [email protected]
• ТЕЛЕФОН: +7 926 887-90-87