Боевые театры

Почему изменения стали заметны только после начала мобилизации

В начале войны государство намекало работни_цам бюджетных культурных учреждений на то, что жить по-старому не получится. В то же время оно предлагало компромисс: театры (а также музеи и концертные залы) продолжали работать, но должны были молчать про нынешнюю войну — государство продолжало финансировать культуру, но не вмешивалось в ее содержание системно.

Череды пропагандистских спектаклей за первые полгода полномасштабной войны не появилось. Новых управленческих структур или развернутых планов культурной политики — тоже. Абсолютное меньшинство государственных театров — около 5%Названия театров, на которых висит или ранее висела Z, собраны в документе режиссера Никиты Бетехтина. от общего числа по стране — демонстрировали Z-символику. Под преследования или другие формы репрессий (увольнения, недопуск к участию в фестивалях) до начала мобилизации попадали в основном те, кто прямо заявил о своей антивоенной позиции. Из тех, кто молчал, некоторые даже продолжали ставить спектакли о том, что убийство — это плохо, а победителей в кровавой бойне не бывает.

Казалось, что главное для театра военного времени — быть «где-то там», на расстоянии от актуальных событий, а не здесь и сейчас. Государство либо пыталось сохранить у граждан_ок ощущение «мирной жизни», либо попросту забыло, что имеет на балансе сотни учреждений, с помощью которых можно вести системную пропаганду. Ситуация стала меняться после начала мобилизации.

Это логично, ведь первоначальный план предполагал взятие Киева за три дня без приостановки привычной жизни. Но план провалился, и из блицкрига оказалось нужным сделать священную войну

Старая культурная политика, сформированная в условиях относительного мира, уже не могла помочь. Чтобы объяснить людям, почему они должны умирать в Украине, и обеспечить всеобщую символическую мобилизацию, потребовались новые большие смыслы и культурные формы.

Новые законы Священной войны

Ключевой документ нового времени — ноябрьский указ Путина «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Отличия нынешнего периода от довоенного становятся заметны при сравнении указа с более ранними документами о культуре. Некоторые из них формально продолжают действовать: например, утвержденные в 2014 году Основы государственной культурной политики, последние изменения в которые вносились в 2020-м. О других власть будто забыла: так, концепция долгосрочного развития театрального дела была актуальна с 2011 по 2020 годВ 2019 году СТД РФ предлагал концепцию развития театра до 2030 года. В 2021 году сообщалось о начале согласований доработанного проекта с заинтересованными министерствами. Более поздних новостей о документе нет. В то же время, в некоторых областях и республиках существуют концепции развития театра, которые захватывают период после 2020 года и регулируют работу на региональном уровне.. Риторический посыл этих документов таков: развитие культуры — это вложение в человеческий капитал, инновации в искусстве — выгода всего общества, а в целом культура — «духовно-нравственное основание личности и государства». Но показатели успешности работы сугубо количественные. Важны рост количества постановок, посещений, лауреато_к международных конкурсов и фестивалей.

По сути, раньше от государственных учреждений культуры требовалось только выполнять планы по числу постановок и привлечённых зритель_ниц. Лозунги о «великой русской культуре» (точнее о "развитии <…> с использованием уникальных отечественных традиций в искусствеЭто формулировка из Основ государственной культурной политики.") звучали, но оставались лозунгами. В основе госполитики лежал простой принцип: нужно больше спектаклей, чтобы было больше спектаклей.

Мы рассказываем про военное вторжение России в Украину, протесты и репрессии. Мы считаем, что сейчас, когда десятки медиа закрылись или перестали освещать войну, доступ к независимой информации важен как никогда.

Поддержать

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Указ о традиционных ценностях, строго говоря, не является документом культурной политики. Кажется, будто он должен решить вообще все проблемы страны — от демографии до терроризма. Вот что угрожает России, согласно указу: «Деятельность экстремистских и террористических организаций, отдельных средств массовой информации и массовых коммуникаций, действия Соединённых Штатов Америки и других недружественных иностранных государств, ряда транснациональных корпораций и иностранных некоммерческих организаций, а также деятельность некоторых организаций и лиц на территории России».

Получается, что план, чего требовать во время войны именно от искусства, не придуман. По каким показателям государство будет оценивать эффективность культурного сопротивления угрозам, перечисленным в указе, тоже непонятно. Но на указ уже — прямо или косвенно — ссылаются при обосновании отмен и закрытий спектаклей. Новые государственные программы в культуре, напротив, ему созвучны.

Единым законам — единая история

13 ноября в Башкирском академическом театре драмы отменили показы спектакля «Зулейха открывает глаза» по одноимённому роману Гузель Яхиной. Администрация театра обосновала это решение критикой «СВО» авторкой.

Писательница действительно выступила против войны — но ещё в феврале. Получается, всё это время показывать спектакль было допустимо, а сейчас уже нет

Кроме того, администрация заявила: «Театр видит свое призвание в пропаганде единых для российского народа духовных ценностей». Это почти цитата из президентского указа. Не столь важно, читали его в театре или нет, — закрытие и его обоснования встраивается в общую логику. Важны в этой логике мысли не только о ценностях, но и о единстве.

В описании спектакля, которое с премьеры в 2018 году представлено на сайте театра, говорится: «…Зима 1930 года. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь. Крестьяне и интеллигенты, мусульмане и христиане, русские, башкиры, татары, грузины, немцы — все они встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая своё право на жизнь…». Но сейчас Театр должен представлять такую «историю российского народа», где нет ни трагедий, ни различийЭто не общее прошлое башкир или татарГузель Яхина пишет на русском языке, но родилась в Татарстане в татарской семье. Ее «Зулейха открывает глаза» и экранизация романа на федеральном телевидении вызвала жесткие споры. Например, Альфрид Бустанов и Нурия Фатыхова писали об альтернативных подходах к национальной истории. Другие мнения о романе и сериале собраны в обзорной статье Вики Кравцовой. , а память государства, где все люди — подданные.

Гастроли театральных коллективов с оккупированных территорий тоже создают это «единство российского народа». Масштабная программа гастролей началась ещё в марте и не снижает обороты. Например, за ноябрь более десяти коллективов из Донецкой и Луганской областей Украины дали больше пятидесяти спектаклей и концертов в разных городах РФ — от Ростова-на-Дону до Оренбурга. Репертуар показов был консервативен и далёк от современной повестки. Драматические коллективы играли, например, пьесы Островского, музыкальные показывали «Юнону и Авось».

Главная цель гастролей не разговор о войне, а легитимация присоединения новых территорий. Показы проходят в рамках двух проектов: во-первых, федеральной театральной программы «Большие гастроли», а во-вторых, проекта под названием «Мы — Россия».«Мы — Россия» существует с 2020 года, в нем участвуют 37 коллективов, а гастроли проходят в 176 городах. Министерство культуры описывает проект так: «"Мы – Россия" расширяет рамки взаимодействия творческих коллективов страны; способствует формированию и объединению единого культурного пространства, привлечению новой зрительской аудитории на территории России и стран ближнего зарубежья». Житель_ницы России лицом к лицу встречаются с новыми «граждан_ками», а знакомые произведения создают ощущение, что подобное единство было всегда. Эффект присутствия, свойственный театру, оказывается очень кстати.

Как россиян_ки увозят с собой русскоцентричную «единую историю»

«У нас было так мало времени вне империи, а сейчас она снова приехала к нам»

Житель_ницы стран, куда бегут россиян_ки, рассказывают о своем опыте взаимодействия с ними и советуют, как не облажаться в чужой стране

Нина Незванова

Интеграцией занимаются и театральные организации. Например, Союз театральных деятелей РФЭто крупнейшее в стране негосударственное объединение работников театра. Но фактически СТД сильно зависит от государства. В частности, руководство союза в официальных заявлениях поддерживает войну. Напротив, некоторые театральные деятели, открыто выступившие против войны, были исключены из организации. в ноябре принял в свой состав коллективы из ДНР и ЛНР. Отделение СТД уже открыто в Донецке, а с 30 сентября по 14 октября в ялтинском санатории «Актёр» проходил театральный лагерь для детей из Донбасса. Интеграция идёт, даже если одновременно с этим руководитель СТД Александр Калягин занимается подготовкой документов о «бронировании» — то есть попыткой защитить работников государственных театров от мобилизации. Правда, об успехах «бронирования» говорить сложно. Например, по сведениям анонимного работника Комсомольского драматического театра, повестки там раздавало само начальство. Но, возможно, оно не разделяло идей руководства СТД.

Театральные ведомства и следственный комитет

Работу театров регулирует Министерство культуры. Даже события, которые не находятся под полным контролем государства, часто софинансируются из государственных бюджетов.

Но сейчас почти все заметные раньше театральные объединения подорваны. Например, московский международный фестиваль «Новый европейский театр» прекратил существование, международный фестиваль «Территория», который проходит в Москве и некоторых других российских городах, сжал программу до детского блока.

Крупнейший российский фестиваль «Золотая Маска» не объединяет, а раскалывает профессиональное сообщество. При объявлении номинантов за сезон 2021/22 неожиданно исчезли премии за режиссёрскую работу и за драматургию: дело в том, что многие потенциальные номинант_ки уже выступили против войны. Едва начали работать экспертные советы за сезон 2022/23, Ассоциация театральных критиков опубликовала открытое письмо против тайного исключения оттуда некоторых эксперто_к, предположительно — тоже за антивоенную позицию.

Странно, что государство не вмешивается в работу «Золотой маски» в открытую. Фестиваль — авторитарная и централизованная структура. Он развивает скорее конкуренцию между театрами, чем содружество. Фестивальные показы проводятся в Москве, оценивают спектакли из разных городов эксперт_ки в основном из Москвы и Санкт-Петербурга. Возможно, при более явном вмешательстве государства «Золотая маска» позволила бы ему собрать в одном месте относительно лояльных работни_ц театра со всей страны и присматривать за ними. Но пока происходит только медленный распад премии. Зато появляются новые организации.

В августе депутат_ки Госдумы создали ГРАД — Группу по расследованиям антироссийской деятельности. Создатель_ницы обозначили, что их «объединяет желание исправить кадровую политику государства в сфере культуры, чтобы чиновники и бизнес прекратили подпитывать творческую элиту с антигосударственной позицией». Первым делом ГРАД создала список неблагонадежных артисто_к. Но пока у него лишь один эффект: режиссёр Александр Молочников лишился контракта на постановку спектакля в Большом театре. На официальном сайте организации всего четыре новости, последняя — от октября. 

В ноябре по соседству с ГРАДом появился "Культурный фронт России". В него вошли деятель_ницы телевидения, театра и кино (примечательно, что кино и театр поставлены в один ряд с телевидением). Участни_цы «Культурного фронта» прямо ссылаются на указ Путина о традиционных ценностях. Кроме заявления о духовности, можно прочесть и о единстве — но речь уже не только о российском народе. Культурный фронт стремится к «синергии творческих работников со всем обществом, педагогами, учёными, армией, основными религиозными конфессиями». Иначе говоря, со всей публичной сферой и силовиками.

Идея подобной «синергии» уже опробована на практике. В октябре московский театр Ермоловой подписал договор о «творческом сотрудничестве» со Следственным комитетом. В обмен на неизвестные услуги театр предоставляет бесплатные билеты самим силовикам и студент_кам вузов, подведомственных СК. В ноябре Малый театр договорился о сотрудничестве с Министерством обороны. Явная часть сотрудничества заключается в серии показов исторических спектаклей «Диалог времён. По страницам истории». На обсуждения приглашаются чиновни_цы из министерства, студент_ки и курсант_ки. Пока показали только две постановки: «Большую тройку (Ялта 45)», посвящённую конференции стран-союзниц во время Второй Мировой войны о будущем Европы, и «Петра I». Борьба с фашизмом, а также идея твёрдого и жёсткого руководителя — вот темы «Диалога времён». В целом, можно предположить, что театры ищут защиты силовых структур — например, от мобилизации или цензуры. Если раньше театр опирался на профессиональное сообщество, то теперь покровитель_ницами стали чиновни_цы и силовики.

Поиски смысла

30 ноября Министерство культуры впервые после начала полномасштабной войны напрямую сформулировало, какие смыслы должно создавать искусство. Был опубликован список из семнадцати тем, по которым будет распределяться государственное финансирование на кинопроизводство. Наряду с популяризацией волонтёрства, активного долголетия, науки и др. в список вошли:

• 11. Противодействие современным проявлениям идеологии нацизма и фашизма. Популяризация героизма и самоотверженности российских воинов в ходе специальной военной операции
• 12. Популяризация службы в Вооружённых силах России. <…>
• 14. Неоколониальная политика стран англо-саксонского мира. Деградация Европы. Формирование многополярного мира. <…>

Конечно, это лишь декларация той политики, что уже проводится при распределении грантов и вообще привычна. Но список тем Минкульта, наконец, называет концептуальные очертания новой государственной идеологии.

Вряд ли все спектакли (выставки, фильмы) станут пропагандистскими. Идейно заряженной продукции всегда немного: есть риск того, что потребители от нее устанут. Но какой она будет, возможно, позволяют понять уже вышедшие пропагандистские спектакли.

Как устроена пропаганда в российских школах

«Мы всем классом попали в ловушку»

«Разговоры о важном»: как власти хотели сделать «уроки ненависти», а в итоге переизобрели классные часы

амрак хачикян

В сентябре этого года в Московском театре имени Олега Табакова прошёл показ спектакля Донецкого драматического театра «Я Zнаю праVду». Это документальная постановка о жизни на Донбассе с 2014 года. Она основана на книге «Война в Донбассе: Народная летопись» и состоит из личных историй, которые собраны в один текст при поддержке «Министерства культуры» «ДНР».

Вот что говорит о постановке художественная руководительница Донецкого театра Наталья Волкова: «Тот спектакль, который мы покажем сегодня, -— это, по сути, спектакль документальный. Он абсолютно нехарактерен для нашего театра, поскольку театр музыкально-драматический. Но это крик души. С 2014 года все жители Донбасса оказались в ужасной ситуации, когда земля уходит из-под ног, когда ты не понимаешь, что происходит вокруг, и когда начинаешь постепенно осознавать ужас всего происходящего: страшное предательство, смерть, кровь». Получается, что темой спектакля стали именно ужас и страх, незащищённость людей.

С одной стороны, к такому сюжету проще вызвать сочувствие, с другой — в нём легко можно увидеть мысль: «То же самое могло произойти и с нами, если бы не Владимир Путин». Интересно, что руководительница театра сама отмечает нетипичность такой постановки для музыкального театра. Получается, для подготовки подобных спектаклей уместно использовать любые художественные методы. В том числе такие, которые раньше художни_цы разрабатывали, чтобы создавать «человечные», локальные нарративы.

Похоже, что опыт спектакля «Я Zнаю праVду» признан успешным. На Вахтанговском фестивале театральных менеджеров — крупнейшем российском профессиональном форуме — одним из финалистов конкурса за премию «в области организации театрального дела»Другие темы финалисто_к звучат гораздо более привычно: новые подходы к развитию и стратегическому планированию работы в гостеатрах, продюсирование негосударственных театров, театральные лаборатории для подростков. стал Андрей Гаранин, как раз работавший над спектаклем «Я Zнаю праVду». Гаранин обозначил тему своего проекта так: «Функционирование и обеспечение развития театра в нестандартных условиях». Он также подчеркнул, что не хочет «спекулировать на теме военных действий».

Спектакль Донецкого театра стал примером того, как пропагандистская продукция может создаваться на ходу, в «нестандартных условиях». Значит, такие спектакли можно быстро и эффективно поставить и в России — раз получилось на оккупированных территориях

В ноябре в Калужской филармонии показали иммерсивную постановку о войне с Украиной под названием «Вежливые люди». Проект создан на десятимиллионный государственный грант. В ходе спектакля акт_рисы под видом террористо_к врывались в зал с автоматами, брали в заложники зритель_ниц, а одного даже «расстреливали» за сценой. Создатель_ницы хотели, чтобы аудитория «понюхала порох» и погрузилась в атмосферу происходящего. Главную роль в спектакле исполнил офицер «народной милиции» «ЛНР».

«Вежливые люди», во-первых, сообщают зритель_ницам, что «враг у ворот». Даже вдали от фронта он может напасть на мирных житель_ниц и подвергнуть их насилию. Война — это не где-то там, а здесь и сейчас. Во-вторых, спектакль стремится вызвать чувство вины и стыда. В отрицательной реакции аудитории будто бы виноваты не создатель_ницы постановки, а сама публика, не готовая жертвовать собственным комфортом в условиях боевых действий. Гордость — положительная оценка собственных или общих усилий, а чувство вины возникает, когда получаешь что-о, государство доносит до зритель_ниц мысль о том, что спокойная жизнь — случайный подарок правительства, который легко отобрать, ведь мы не имеем на него права.

Но если посмотреть на смыслы в целом, то о традиционных ценностях и противостоянии западному миру говорят уже давно. Вряд ли в ближайшие несколько месяцев государство предложит деятель_ницам культуры много новых идей. Скорее, настало время реализовывать имеющиеся — под всё более жёстким контролем со стороны государства. Россию ждёт всё больше контента о единственной правильной версии истории и «многополярном мире», а значит — стирание независимой от власти частной жизни и памяти.