«Кампания нужна, чтобы о политзаключенном говорили всегда, а не только если с ним что-то происходит»

Соавтор текста

Меня не зовут я сам пишу

Я вышел из общежития, чтобы быстро сходить в магазин. Словно из ниоткуда ко мне вышел сотрудник второго спецполкаСпецполк полиции, известный разгоном митингов и задержаниями оппозиционеро_к.. После проверки документов он рассказал мне, что я задержан, и повёл в сторону белого Ford Transit без опознавательных знаков с затемнёнными стёклами. Такие обычно используют ФСБ. Внутри на мой вопрос о причине задержания сотрудник ответил одним словом: “экстремизм”.

На следующее утро меня выпустили из КПЗКамера предварительного заключения., дали готовый протокол со штрафом в 500 рублей по 20.1 КоАП. После того как я начал собирать вещи, ко мне подошли два сотрудника второго спецполка. Один из них представился, показал удостоверение и сказал, что я задержан. На меня надели наручники. Мы поехали.

Так описывает свое задержание друг и участник группы поддержки Дмитрия Иванова, создателя телеграм-канала «Протестный МГУ". 3 июня 2022 года Диму арестовали по делу «о распространении фейков об армии». Обвинение вменило активисту одиннадцать антивоенных постов. Силовики не только задержали Диму, но также обыскали и допросили нескольких его друзей.

Следователь быстро дал понять: интересую его только я, а ребята — по сути, заложники, на случай, если я откажусь говорить,

— вспоминает Иванов, отвечая в письме из СИЗО на вопросы DOXA.

Дима начал вести телеграм-канал в 2018 году. Он освещал проблемы МГУ: например, боролся за перенос фан-зоны Чемпионата мира по футболу, которая находилась рядом с главным зданием университета. В 2018 же году органы впервые обратили внимание на деятельность Димы. Его задержали на митинге в декабре: тогда силовики сломали телефон активиста, и он потерял доступ к каналу. Вскоре активист создал второй канал с тем же названием и продолжил освещать проблемы студенто_к, а также несправедливость и протестные акции по всей стране. В 2021 году, после задержания Алексея Навального в России, Дима активно включился в протестные акции за освобождение политика. 2 февраля 2021 его задержали на протесте, и он провел в спецприемнике «СахаровоЦентр временного содержания иностранных граждан, который в 2021 году использовался для содержания оппозиционеров, арестованных за участие в протестных акциях." больше месяца.

С начала полномасштабного вторжения России в Украину Дмитрий Иванов последовательно отстаивал антивоенную позицию: рассказывал в канале о преступлениях российской армии в Буче, Мариуполе, Запорожье. За это Дима отсидел в СИЗО десять месяцев, а 7 марта этого года получил восемь с половиной лет колонии. Дима так вспоминает условия своего заключения: «С момента моего задержания я сменил шесть изоляторов и полтора десятка камер, быт которых достаточно сильно отличался: скажем, в “Сахарово" мы жили впятером на площади порядка ста квадратных метров, а в “Матросской тишине" какое-то время ютились вшестером на четырех шконках и двенадцати квадратах».

С первых дней ареста друзья Димы начали кампанию в его поддержку. Они запустили канал «Тюремный МГУ», собирали поручительства, организовывали вечера солидарности и писем, публиковали анонсы судебных заседаний, вели их текстовые трансляции и даже стали записывать подкаст.

Собраться, а не «истерить»

2 июня, в день задержания Димы, к его подруге детства Юле пришли с обыском. «Мы знали, что за нами идет слежка. Но я почему-то подумала, что меня это не коснется», — вспоминает Юля. Силовики показали ей в глазок постановление об уголовном деле, заведенном на Диму по статье 207.3 УКПубличное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации, исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий.. Юля проходила свидетельницей.

На свои обыск, допрос и новости об аресте Димы Юля отреагировала спокойно. «Я человек, который в экстренных ситуациях скорее собирается, нежели истерит», — объясняет она. Несгибаемость и принципиальная нетерпимость к несправедливости — то, что объединяет Юлю и Диму с детства.

Они познакомились в пятом классе, когда обоим было по двенадцать лет. По словам Юли, ее сразу вдохновила независимость Димы, которой она сама была лишена из-за опекающих родителей.

Юля признается, что ей до сих пор сложно быть самостоятельной. Она вспоминает свою растерянность после Диминого ареста: «Я переживала за себя, так как мне нужно было принять серьезное решение. До этого все серьезные решения в жизни я принимала, только посоветовавшись с Димой или мамой. А в тот момент это было невозможно».

Несмотря на непростые эмоции, Юля собралась и с самого ареста Димы активно включилась в его поддержку: занялась дизайном кампании, взяла на себя коммуникацию с мамой Димы и помощь адвокату Марии Эйсмонт с материалами для судебного процесса. Она также перепечатывает письма Димы из СИЗО и доносит его пожелания по кампании до других участни_ц команды. На вопрос о роли Юли в группе поддержки другая ее участница Регина отвечает емко:

Юля ебашит. Всегда должен быть такой человек, который всё помнит, всем напоминает. Диме повезло

Сама Регина ведет трансляции с судебных заседаний в канал. Это непростая задача: приходится идти на ухищрения, чтобы попасть в зал, куда не пускают без аккредитации. «Они специально это делают, чтобы Дима не видел, какая у него поддержка. Там и так маленький зал, где-то на двенадцать человек. А они и на эти двенадцать мест не пускают», — комментирует активистка.

Несмотря на усилия системы, дело Димы не забывают, а сам он получает много слов поддержки и солидарности. Это возможно благодаря слаженной работе команды, которая использует все доступные им средства, чтобы привлечь внимание к политзаключенному: от стандартных форм поддержки до неожиданных решений.

Как собрать более пятисот поручительств в разных странах и сделать так, чтобы политзаключенным продолжали писать письма

В самом начале кампании главной целью группы поддержки было приобщить к делу как можно больше поручительств, чтобы продемонстрировать уровень общественной поддержки Димы. Участни_цы кампании и неравнодушные к делу Димы собирали поручительства непосредственно перед судебными заседаниями. «Это риск, так как тебя могут просто выгнать из здания суда, и ты не попадешь на заседание», — уточняет Юля. Также активист_ки организовали постоянные точки сбора поручительств в разных странах. За несколько недель им удалось собрать более пятисот подписей по всему миру: в Москве, Санкт-Петербурге, Берлине, Вильнюсе, Тбилиси, Ереване. Все они были приобщены к делу на одном из заседаний по мере пресечения Диме.

О возможности подписать поручительства участни_цы группы поддержки также рассказывали в телеграм-канале «Тюремный МГУ", который создали вскоре после ареста Димы. Юля описывает момент напряжения, связанный с ведением канала в отсутствие Димы. «Он привык вести свой “Протестный МГУ" именно в том формате, которого придерживался все время до ареста. А канал группы поддержки совсем другой, и его модель никак не вяжется с прошлой моделью личного канала», — объясняет подруга Димы.

Сложности в коммуникации с политзаключенными, по мнению Юли, связаны с несовершенствами средств связи в заключении: «У Димы очень мало связи с внешним миром. Очень мало новостей. Очень мало ответов на его вопросы в том виде, в котором он хочет их получать. Всё, что он получает в письмах, — это ровно то, что мы считаем важным сказать ему. Но это совсем не то, что, возможно, хочет слышать он». Сам Дима также сетует на то, что многие новости, о которых он узнает из писем, к моменту их получения уже теряют актуальность, а его ответы могут идти до адресатов неделями. Поэтому активист адаптировал свой подход к текстам для последующей публикации: начал «писать длиннее, но реже, а формат твитов оставлять тем, у кого есть доступ в Твиттер».

Несмотря на недостатки ФСИН-письмаДоступный в некоторых колониях и СИЗО сервис по отправке электронных писем заключенным., письма остаются важным источником поддержки для Димы в однообразных буднях заключения.

Как признается Дима, сообщения «со словами сочувствия и поддержки, с новостями мировой и российской политики, науки и техники, культуры и спорта, с вашими личными историями и фотками собачек и котиков» —

важнейшая часть кампании, которая помогает ему сохранять связь с внешним миром. «Некоторые сидельцы искренне раскаиваются о содеянном и грустят. А Дима знает, что сидит за правое дело. Когда он получает письма или другую поддержку, он видит отклик от общества и понимает, что все было не зря», — комментирует Лена, одна из организаторо_к вечеров писем.

Наша инструкция

Как писать письма политзаключенным?

FAQ о безопасном и очень важном виде активизма

Женя Шамина

По словам Юли, Дима был уверен в том, что после оглашения приговора ему быстро перестанут писать. Но он продолжает получать столько писем, что иногда даже не успевает на них отвечать. По мнению Регины, в том, напишут политзаключенным или нет, важную роль играют вечера писем: «Обычно ты откладываешь или не знаешь, как приступить к письму, а тут особая поддерживающая атмосфера. Ты можешь не только написать письмо или подписать открытку, но и увидеться с другими людьми, которые тоже не поддерживают политический беспредел».

Как привлечь внимание к делу, когда в нем нет подвижек

«Любое заключение завязано на том, что человека лишают связей с близкими людьми, не дают ему находиться в одиночестве и чувствовать себя тем, кем он на самом деле является. Поэтому заключенному все время приходится отыгрывать какую-то роль перед сокамерниками и сотрудниками», — считает Юля. Подкаст «Письма из СИЗО", который группа поддержки запустила летом прошлого года, выполняет две важные функции: дает Диме голос, которого он лишен в повседневной жизни, и напоминает о его деле даже в отсутствие громких новостей.

В некоторых политических делах следствие на первых этапах идёт быстро, люди не успевают устать. А Димин процесс довольно растянут по сравнению с другими, из-за этого фокус внимания может рассеиваться,

— объясняет Регина. Поэтому, уверена Юля, задача хорошей кампании в том, чтобы о политзаключенном говорили всегда, а не только в те моменты, когда с ним что-то происходит.

Группа поддержки привлекла к записи «Писем из СИЗО» известных журналисто_к, оппозиционеро_к и правозащитни_ц. Они зачитывают послания Димы, в которых он делится деталями своего быта в заключении, рассуждает на политические темы и рассказывает о делах других политзаключенных. Среди озвучивших подкасты — главный редактор «Медиазоны» Сергей Смирнов, участница Pussy Riot Люся Штейн, политик Дмитрий Гудков и другие. По мнению Юли, в том числе благодаря их постам и участию Димино дело продолжают обсуждать.

Как кампания помогает Диме поддерживать других политзеков

Большинство участни_ц группы поддержки считают, что в современной России огласка имеет мало влияния на решения судов. Но команда верит в то, что публичность нужно использовать для поддержки политзаключенных и солидаризации гражданского общества.

Сложно представить кампанию, которая заставит сегодняшнюю систему разжать зубы: у России настолько суверенная политика, что нам вообще никто не указ,

— жалуется Регина. — Зато Дима чувствует, что у него есть поддержка, а люди с антивоенной позицией понимают, что они не одни». Сам Дима уверен в том, что огласка остается эффективным механизмом защиты политзаключенных: «Во многом именно благодаря ей я могу продолжать свою деятельность, а меня, согласно тюремной поговорке, “три раза кормят и ни разу не бьют”».

Огласка также помогает команде агитировать людей писать письма и донатить на улучшение быта Димы в СИЗО. «Благодаря финансовой поддержке неравнодушных к делу Димы мы можем заказывать ему вкусную еду на праздники, присылать новые книги. Диме всегда было важно саморазвитие, поэтому книги, как мне кажется, именно то, что поддерживает его в нормальном моральном состоянии», — рассказывает Юля. Например, чтение недавно вышедшей книги бывшего политзаключенного Ивана Асташина «Путешествие по местам лишения», в которой тот описывает встречу Нового года в неволе, скрасило первые новогодние каникулы Димы, проведенные вдалеке от родных.

Еще про новогодний быт заключенных

«Сделали торт из сгущёнки и коржей»

Монологи о встрече Нового года в заключении

Инга Игоревна

Обращение к опыту других политзаключенных и их поддержка остаются важными для Димы даже в заключении: «Я поддерживал политзаключённых с воли, а сейчас, когда нахожусь с ними в одной лодке, а с кем-то в теории имею возможность увидеться лично, намерен еще активнее продолжить эту деятельность. Перефразируя известный математикам принцип ДирихлеПростая формулировка принципа: «Если кролики рассажены в клетки, причём число кроликов больше числа клеток, то хотя бы в одной из клеток находится более одного кролика».,

если политзеков стало больше, чем тюрем, то хотя бы в одну придётся посадить по крайней мере двоих. А сидя в одной тюрьме, вы рано или поздно увидитесь,

даже если никакой связи между вашими камерами нет».

Кампания — не сухие факты, а люди

Поддержка требуется не только политзаключенным, но и людям, занятым в кампаниях по их защите. «Работа кампании не строится на сухих фактах. Она строится на людях, готовых тратить свою жизнь на поддержку другого человека. Эти люди живые: кто-то может устать, выгореть, не вывозить завалы по учебе и работе», — делится Юля. Она считает важным доносить эти тонкости до Димы, чтобы он был в курсе эмоциональной жизни кампании и труда каждо_й ее участни_цы, испытывал к ним благодарность. По словам Юли, отношение Димы к друзьям действительно стало еще более теплым: «Его письма и поздравления с праздниками теперь более милые, продуманные. Человек меняется, как и его приоритеты. Наверное, приходит понимание, что в следующий раз, когда он будет на свободе, он будет тратить свое время немного по-другому».

Несмотря на то что все участни_цы трудятся вовлеченно, денег они не получают. Юля объясняет: «Наверное, только большие кампании, как у Навального, могут подразумевать зарплаты для своих участников. У нас таких возможностей нет». При этом затраты участни_ц команда всегда старается компенсировать: выделяет деньги на оплату дороги до суда или СИЗО, оплачивает передачи в СИЗО, новостные письма и посылки для Димы.

Помимо эмоциональных и финансовых сложностей, участни_цы кампании сталкиваются с давлением. Так, в июле 2022 года провокаторы из «SERBПровластная националистическая группировка, известная провокациями против оппозиции.» попытались сорвать вечер поддержки Димы в московском пространстве «Только сами», вызвав полицию. Активист_ки привыкли к таким акциям и не боятся их. «Чаще всего наряд приезжает, смотрит на наши открытки и пожимает плечами. Говорят: “Ну, извините, у нас процедура. Нужно написать объяснительные”. И мы пишем — либо на месте, либо уже в отделении.

Не думаю, что это грозит нам уголовными делами.

Пока мы спокойно можем продолжать поддерживать тех, кто незаконно оказался за решеткой», — рассказывает Стася, организаторка вечеров солидарности с Димой Ивановым и одна из создательниц проекта «Письма и импровизация".

Справляться с выгоранием и давлением команде помогает сплоченность и уверенность в собственной правоте. «Мне кажется, наша "Команда по спасению мира" очень сплоченная и оперативная. Если с Димой что-то происходит, мы всегда быстро реагируем и совместно с адвокатом начинаем продумывать план действий. Это активная и непрерывная работа, а не когда ты раз в пятилетку выкладываешь какой-нибудь пост с напоминанием о том, что есть человек и он сидит», — делится Стася. Лена считает, что 

такой сплоченности команде удалось добиться благодаря дружественным взаимоотношениям в команде: шуткам и доброжелательным сообщениям в чатах.

Некоторых участниц вдохновляет пример Димы, который отстаивал антивоенную позицию и поддерживал политзаключенных, находясь в России. Лена, как и в свое время Дима, не собирается уезжать из России, несмотря на возможные риски: «Пусть уезжают те, кто развязал этот конфликт. Я никого на смерть не посылала, не убивала, не расстреливала, почему я должна уезжать?».

Другие участни_цы рассматривают возможность эмиграции из России, если им начнет угрожать серьезная опасность. Но все, как и Дима, убеждены в дом, что давление на активисто_к и политзаключенных в России не вечно, стены скоро рухнут, а Дима не будет отбывать свой срок до конца. Так, Стася считает, что Диму и других политзаключенных могут освободить уже в 2025 году: «Мне все время говорят, что нельзя так мечтать. Но я оставляю себе надежду, что это все закончится как можно скорее. Потому что, если человек перестанет мечтать, он потеряет свою человечность». Надежда дает всем участни_цам силы продолжать кампанию.