8 марта: СССР, война и женские права

«Женщина за рулем — водитель», — утверждает агитка подмосковного транспорта.

С плаката вдаль смотрит суровая, старомодно уложенная холодной волной женщина за рулем. Шрифт «чебуречной СССР», родченковская иконография, тональность — все отсылает нас к воображаемому СССР. К россиянам 2023 года повернулась героиня плаката «На трактор девушки садятся смело» 1941 года.

Только мужчину, которого отправляют бить фашистов, с плаката пришлось убрать: все же рукопожатие с ним стало бы слишком радикальным (противоречащим гендерным нормам) для путинского режима, который страдает фантомными болями «традиционных ценностей».

Эта кампания, как и возвращение ордена «Мать-героиня», хорошо иллюстрирует попытки российского правительства мобилизовать российских женщин по всем фронтам методами Великой Отечественной войны. Но из современной российской пропаганды при этом вымывается эмансипаторный фундамент социалистического проекта гендерного равенства — остается только попытка эксплуатации женского оплачиваемого и неоплачиваемого труда и милитаристский призвук.

Советские женщины и Вторая мировая война

Москва, Кремль. Председателю Государственного Комитета обороны. Верховному Главнокомандующему.

В боях за Родину погиб мой муж — полковой комиссар Октябрьский Илья Федотович. За его смерть, за смерть всех советских людей, замученных фашистскими варварами, хочу отомстить фашистским собакам, для чего внесла в госбанк на построение танка все свои личные сбережения — 50 000 рублей. Танк прошу назвать «Боевая подруга» и направить меня на фронт в качестве водителя этого танка. Имею специальность шофёра, отлично владею пулемётом, являюсь ворошиловским стрелком.

Шлю Вам горячий привет и желаю здравствовать долгие, долгие годы на страх врагам и на славу нашей Родины.

Октябрьская Мария Васильевна

Во многих европейских странах Вторая мировая война стала серьезным ударом по довоенному гендерному контракту: женщины должны были включаться в новые для них сферы и профессии, заменяя ушедших на фронт мужчин.

Для СССР контраст был вовсе не таким разительным, ведь многие женщины уже работали в промышленности, были включены в политику и локальное управление

Более того, как пишет исследовательница Анна Крылова, гендер хотя и осмыслялся в бинарных категориях мужского и женского, они не противопоставлялись друг другу и содержали много внутренних конфликтов и противоречий в том, что значит быть женщиной и что значит быть мужчиной. Даже массовая мобилизация женщин не вызвала радикального слома уже и без того весьма беспорядочного гендерного контракта сталинского СССР.

Сталинский тоталитарный режим 1930-х годов, несмотря на характерное для него карательное обращение со своими гражданами, позволял использовать более разнообразные популярные способы понимания гендера и гендерной экспрессии, чем более либеральная советская послевоенная и пост-сталинская эпохи. Фактически, я утверждаю: довоенная официальная культура, институциональная среда и гендерная политика продвигали и оперировали разнообразными, двусмысленными и часто откровенно противоречащими представлениями о гендере. <…> Также территория советского образования и военизированной подготовки были вечными спорами о значении таких основных понятий сталинской идеологии, как женское равенство, гендерные отношения и буржуазные предрассудки.

Параметры этого противоречия знакомят нас с обществом, остро осознававшим гендер, обществом, которое регулярно обращалось к себе как публично, так и в своих профессиональных педагогических журналах, используя категорию гендера и обсуждая ее значение.

(Крылова 2010, 20)

Принесенные войной изменения в положение женщин — мобилизации, женские батальоны, освоение новых военных профессий, их более активное включение в рабочую силу — внесли только больше турбулентности в противоречивую советскую гендерную политику.

Больше о женском сопротивлении

«Я не стреляла, не взрывала, просто делала, что могла»

Истории трех женщин в антифашистском сопротивлении

Элла Россман

Это отразилось и на уровне законодательства: например, в указе 1944 года «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям».

Указ, с одной стороны, существенно улучшил права работающих женщин: увеличил отпуск по беременности и родам, запретил привлекать беременных к сверхурочным работам, с грудными детьми — к ночным сменам и прочее.

С другой стороны, этот же указ ввел категорию «одинокой матери», лишив возможности вписать имя отца в свидетельство о рождении ребенка, если брак родителей не зарегистрирован. Противоречия часто были результатом участия в законотворчестве конфликтующих групп и интересов, и, в значительной степени, самих женщин.

Мы рассказываем про военное вторжение России в Украину, протесты и репрессии. Мы считаем, что сейчас, когда десятки медиа закрылись или перестали освещать войну, доступ к независимой информации важен как никогда.

Поддержать

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Военное поколение в советской гендерной политике

Военный опыт и огромная заслуга советских женщин в победе над нацистской Германией сыграли важную роль в их самоопределении и политическом участии. Как пишет историкесса Ми Накачи, опыт самостоятельных действий в военные годы позволил ощутить уверенность многим профессиональным группам, в том числе врачам, что дало им возможность активнее участвовать в послевоенной политике.

Накачи, например, связывает декриминализацию абортов в СССР в 1955 году именно с этим самоощущением женщин-врачей

В истории 1955 года ключевую роль сыграла Мария Дмитриевна Ковригина, на тот момент министерка здравоохранения СССР. То, как в ее воспоминаниях о первой поездке в Европу в 1945 году она описывала контраст между советскими женщинами и француженками, здорово фиксирует эту связь между победой в войне и особой исторической миссией советских женщин:

«Я убеждена, что наблюдать за нами издали было очень любопытно. Идет группа женщин, почти все высокого роста (и веса немалого), одетые в добротные тяжелые пальто, некоторые в серых хорошо подогнанных, командирского кроя шинелях.

Шаги крупные, поступь твердая. Нас не спутаешь с француженками

Нашу большую и многонациональную делегацию приветствовали громкими криками, бурей аплодисментов. Надо сказать, что и все дни конгресса советская делегация была в центре внимания. Нас не только внимательно оглядывали с головы до ног, но даже ощупывали. Всем хотелось прикоснуться к женщинам далекой, малознакомой и загадочной страны, чей народ вложил в победу над немецким фашизмом решающий вклад».

(Ковригина 1985, 103-105)

«Инаковость», которую чувствовала Ковригина, могла развиться во множество различных аффектов: в унижения, дискриминацию, чувство исключительности, гордости и так далее. В случае с Ковригиной (и не только) ее «инаковость» по сравнению с западными женщинами была артикулирована как уникальная и героическая позиция в международной политике, связанная с защитой женских прав и борьбой за мир. Эта специальная позиция буквально произрастала из их тел, переживших радикальную социальную мобильность и войну.   

Закрепило эту связь между победой над фашизмом и особой ролью советских женщин и то, что 8 марта стало выходным днем в СССР в 1965 году «в ознаменование выдающихся заслуг советских женщин в коммунистическом строительстве, в защите Родины в годы Великой Отечественной войны, их героизма и самоотверженности на фронте и в тылу, а также отмечая большой вклад женщин в укрепление дружбы между народами и борьбу за мир». Революция и эмансипация отступили на второй план, зато появились защита Родины, фронт и тыл и борьба за мир. Вместе с первым военным парадом на Красной площади после 1945 года и массовой установкой военных мемориалов, 8 марта, Международный женский день, стал выходным.

Женские права оказались органической частью патриотической позиции, но они же были тесно переплетены с милитаризмом. Равноправие советских женщин стало символом прогрессивности социализма в международной идеологической битве с капитализмом, которая в годы Холодной войны имела агрессивно-боевой тон, с повторяющимися отсылками к подвигу советских женщин в ВОВ.

Этот коктейль патриотизма, милитаризма, женских прав и социализма остался современным российским феминисткам в наследство как серьезный вызов. Тем не менее, боевитость женщин военного поколения в советской политике принесла нам много всего.

Им мы обязаны правом на аборт, охранным трудовым законодательством, развитием сети дошкольных учреждений

Спекулируя, можно сказать, что в какой-то мере советские женщины переосмысляли свой вклад в защиту Родины как защиту женщин от эксплуатации государством и их партнерами, но это моя интерпретация и вдохновение. На уровне публичного дискурса от женщин требовался безоговорочный патриотизм — и это то, что сделало невидимым их работу.  

Вовлечение женщин в политическую и общественную работу обсуждалось с самого зарождения советского государства, но в хрущевские годы призывы к политическому участию стали звучать особенно громко: в конце 1950-х появляются женсоветы, которые, по сути, закрепляют участие женщин в адвокации своих интересов (хотя и в крошечном диапазоне действий) как часть женской гражданственности. Женщина не только мать и работница, но и активистка.

Это сделало невозможным разговор о феминистском движении в СССР как автономном от государственно одобряемой общественной работы

Несмотря на то что эта работа принесла много результатов в области наших прав и инфраструктуры заботы, феминизма в СССР как будто не было.

«Традиционные ценности» и «защита Родины»

Быть советской женщиной значило быть женщиной, которая знает, что у нее есть права, и борется за них (нередко против других групп в государственном/партийном/профсоюзном управлении). И если понимать «традиционные ценности» как те, что практиковались предыдущими поколениями, то в нашем случае — это и есть гендерное равенство (пусть и недостигнутое) как гордость и борьба за женские права. Но вот здесь и выстреливает «защита Родины».

Первый выстрел — это кооптация женского движения в государственную общественную работу. Традиция такого рода организации публичной сферы нам сейчас выходит боком, и ее инфраструктура активно эксплуатируется Кремлем.

Второй — милитаристское эхо «защиты Родины», которое полностью изменило свое значение сегодня и используется для легитимации текущей войны

Оно отражается в официальных государственных инициативах в духе «Макияж под камуфляж», которые стирают противоречия между милитаризмом и женскими правами.

О связи войн, милитаризма и патриархата

«Я смотрела ему в глаза и боялась, что он меня убьет»

Как связаны война и домашнее насилие

Аня Кузнецова

Феминистская работа с «традиционными ценностями» — это, с одной стороны, использование материального эмансипаторного наследия советского проекта, которое может нам помочь на уровне законов, городской инфраструктуры и дискурсов. В конце концов, как показывает история, авторитарные режимы — это всего лишь навоз для нашей растущей эмансипации. С другой стороны, нам важно переосмыслять привычные категории, в том числе «защиту Родины», очищая их от милитаризма, ведь война — это высшая точка патриархатного насилия.

Защищать Родину стоит в первую очередь от нищеты, насилия, войны, коррумпированных политиков и бессовестного капитала