ПРЛ не лечится, а с «пограничниками» нельзя строить отношения?

Миф 1. ПРЛ у подростков — просто переходный возраст

У многих людей пограничное расстройство личности начинает проявляться в подростковом возрасте: тогда они впервые сталкиваются с резкими перепадами настроения, суицидальным или самоповреждающим поведением, повышенной нестабильностью в отношениях и другими симптомами ПРЛ. При этом некоторые специалист_ки не ставят этот диагноз подросткам, так как «переходный возраст» часто характеризуется поведением, похожим на симптомы пограничного расстройства: импульсивностью и повышенной эмоциональностью. Распознать разницу между нормальным процессом взросления и началом расстройства может быть непросто, но есть «красные флажки», по которым можно заподозрить ПРЛ у себя или близких.

Клинический психолог и ДБТДиалектическая бихевиоральная/поведенческая терапия — психотерапевтический метод, разработанный американской психологиней Маршей Линехан специально для лечения людей с ПРЛ. Включает в себя тренинг навыков эмоциональной регуляции и общения, а также поведения в кризисных ситуациях.-терапевт Мария Новикова советует обратиться к специалист_ке, если вы замечаете у себя следующие симптомы:

1. Нестабильность и гиперчувствительность в отношениях с другими людьми, непереносимость одиночества;
2. Импульсивность поведения: подумал-сделал, без паузы на оценку разумности действия;
3. Выраженные колебания настроения в течении дня, частые вспышки гнева;
4. Нестабильная самооценка;
5. Суицидальные намерения, самоповреждающее поведение (порезы, ожоги, нанесение себе ударов различными предметами или просто руками);
6. Нездоровые стратегии в попытке справиться с чувством одиночества: переедания, алкоголизм, шопоголизм, азартные игры, рискованное сексуальное поведение;
7. Эпизоды дереализацииНарушение восприятия, при котором окружающий мир воспринимается как нереальный или далекий. и деперсонализацииСостояние, при котором человек воспринимает свои личность и действия как бы со стороны и чувствует, что не может управлять ими..

Своевременно обратиться к информированно_й специалист_ке очень важно: рано распознав деструктивные паттерны, подростки смогут избежать их закрепления в будущем.

Аня, 25

Отчетливо замечать, что со мной что-то не так, я начала в 21 год. Тогда я уехала учиться в Нидерланды, и обстоятельства сложились так, что я была отрезана от общества, ни с кем общалась и очень замкнулась в себе. У меня развилась анорексия, мои мысли как будто стали разгоняться до огромной скорости, а также то ли на фоне голода, то ли от чего-то еще начало резко меняться настроение. В одну секунду мне казалось, что все мои мысли гениальны, и это доходило чуть ли не до психоза, а в другие моменты я валялась на полу от того, насколько мне плохо. Это продолжалось в течение полугода.

Несмотря ни на что, я старалась работать и учиться так, чтобы быть лучше всех. Но это было сложно: в приподнятом настроении я могла брать на себя кучу задач и быть активной во всем, а потом снова впадала в отчаяние и опускала руки. При этом всю свою агрессию, даже вызванную внешними факторами или другими людьми, я всегда направляла на себя. Так начался мой селфхарм.

Часто говорят, что у людей с ПРЛ нет эмоциональной кожи и любое неосторожное слово они могут запомнить очень надолго. Такая черта была у меня с детства: любой случайно брошенный взгляд вызывал во мне мысли о том, что я очень плохая и меня на самом деле никто не любит. Ощущение, что со мной что-то не так и я фундаментально отличаюсь от других людей, было центральным в моей жизни с ранних лет.

Аня Рыжая, 32

Я склонны думать, что симптоматика ПРЛ проявилась у меня в 13 лет. Тогда у меня уже сформировались цикличные паттерны поведения, которые я реализовывали, чтобы справляться с сильными эмоциями. Речь об импульсивном поведении: самоповреждении, употреблении алкоголя и психоактивных веществ, курении, РПП. С моих 17 лет к этому списку добавился незащищённый секс и промискуитет.

Конечно, эти состояния и импульсивное поведение влияли на учебу и мои отношения с людьми. Получался замкнутый круг: негативные события в отношениях запускали во мне пограничный эпизод, я начинали справляться с болью деструктивными способами, а это влияло на общение с другими людьми, из-за чего случались разрывы или ухудшение значимых для меня отношений, и цикл запускался опять.

С родителями отношения испортились еще сильнее. Хотя трудно было представить, что может быть еще хуже. Помню, что тогда ощущали полную отчужденность ото всех и находили успокоение только в музыке, книгах, ведении публичного дневника и самоповреждающем поведении.

Даша, 23

Мне сложно понять, когда именно у меня проявилось ПРЛ, потому что почти  все мое детство — это бесконечная борьба и война. Как еще аутичного человека, меня в целом мотало всю жизнь, но особенно ярко симптомы пограничного расстройства проявились у меня где-то в 13 лет. Тогда я серьезно хотела покончить с собой и изучала, какими безболезненными и эффективными способами можно это сделать. ПРЛ мне поставили одновременно с анорексией — в 17 лет.

Анна-Мария, 30

У меня было довольно непростое детствоСпециалист_ки считают, что пограничное расстройство личности может развиться у человека под влиянием нескольких факторов: с одной стороны, генетической предрасположенности, с другой — постоянно инвалидирующей среды. Таким образом, ребенок с повышенной чувствительностью и семейной историей ПРЛ совсем необязательно начнет испытывать «пограничные» симптомы. Но если он будет хронически сталкиваться с пренебрежительным отношением к собственным эмоциям и нуждам, буллингом или абьюзом, риск развития расстройства увеличится.: родители воспитывали меня в строгости, не пренебрегая даже насильственными методами. Я держала переживания в себе, но с 13 лет начала выплескивать их через селфхарм.

Подробнее о селфхарме читайте в этом материале

«Папа подумал, что это следы от фломастера, и попросил стереть»

Почему подростки в России занимаются селфхармом и как на частоту самоповреждений повлияла война

Август

При этом мой мир был поделен на «черное» и «белое»: в нем не было «нормального», было только «самое лучшее на земле» и «ужасное». Эти симптомы влияли и на отношения: в них я могла быть довольно авторитарной и драматичной. Например, если моя партнерка выходила куда-нибудь в открытом корсете, у меня это вызывало ощущение, что я готова распороть себе живот от боли и ревности. Полный треш, на самом деле.

Алиса, 22

Мне кажется, что мое ПРЛ начало проявляться в мои 13 лет: тогда я впервые начала заниматься селфхармом, а мои перепады настроения перестали поддаваться контролю. При этом такая ситуация казалась мне нормальной, поскольку все мои друзья тоже проходили через «переходный возраст»: совершали странные поступки и переживали из-за всего подряд. Долгое время я не понимала, что именно со мной происходит, поэтому просто считала, что со мной что-то не так: у меня просто нет железной силы воли, чтобы контролировать свои эмоции, поэтому я не могу быть «нормальной».

Мои отношения с людьми в целом были нормальными, но у меня все равно постоянно возникали мысли в духе «наверное, на самом деле они меня ненавидят» или «я всех раздражаю, со мной общаются только из вежливости». Когда ты живешь в сомнении насчет того, что людям может быть действительно приятно с тобой общаться, ощущение собственной ценности почти исчезает.

Саммари:

• ПРЛ проявляется в подростковом или молодом возрасте под влиянием генетических факторов и непринимающей среды;
• У многих людей ПРЛ «сосуществует» с другими диагнозами: расстройствами настроения или пищевого поведения, зависимостями;

Есть список симптомов, по которым можно заподозрить у себя пограничное расстройство: нестабильность и гиперчувствительность в отношениях, импульсивность, перепады настроения, суицидальное и самоповреждающее поведение и др. Если вы замечаете у себя какие-то из этих проявлений, имеет смысл обратиться к специалист_ке.

Миф 2. ПРЛ — «модный» диагноз, который ставят всем подряд

В МКБ-10, международной классификации болезней, принятой в России, диагноза «пограничное расстройство личности» нет, но есть категория «эмоционально неустойчивое расстройство личности», в которой дополнительно выделяют «пограничный тип».

Люди с ПРЛ чаще всего получают официальный диагноз в 20–30 лет — тогда, когда симптомы расстройства наиболее ярко выражены. При этом у многих людей этот диагноз сосуществует с другими состояниями: расстройствами настроения и пищевого поведения, а также зависимостями. Из-за этого специалист_ки могут путать ПРЛ с другими расстройствами и ставить некорректные диагнозы. Чаще всего людям с ПРЛ неверно приписываютСогласно одному исследованию, 40%-м людей, имевшим симптомы пограничного расстройства личности, неверно диагностировали БАР второго типа. биполярноеРасстройство, проявляющееся сменой состояний: (гипо)маниакальных, (суб)депрессивных или смешанных (характеризующихся смешением или очень быстрой сменой маниакальных и депрессивных состояний). аффективное расстройство. Из-за таких ошибок путь «пограничных» людей в диагностике может быть длительным и непростым.

Аня

После возвращения из Нидерландов я пошла к психиатру, который поставил мне тревожно-депрессивное расстройство и прописал таблетки. Реакция моего организма на них напугала меня: я лежала на кровати и вообще ничего не чувствовала. Мне казалось, что, если я сейчас выйду в окно, это будет в порядке вещей, и я не испытывала страха от этой мысли. Я перестала принимать препараты и решила сходить к другим специалистам, но они говорили, что все нормально и ничего такого со мной не происходит.

Параллельно я начала читать про ПРЛ в интернете и подумала, что, возможно, у меня есть признаки этого расстройства. В августе прошлого года, когда мое состояние сильно ухудшилось, я решилась пойти к новому психиатру и рассказала ей про свои подозрения. Она подтвердила, что у меня действительно пограничное расстройство, и мы начали лечение. Получается, что между первым эпизодом расстройства, который случился у меня в 21 год, и постановкой диагноза, прошло три года.

Диагноз вызвал у меня облегчение. Когда ты можешь «положить» свои проблемы на некую «полочку», это помогает обрести контроль: ты понимаешь, что происходит и что с этим можно сделать.

Аня Рыжая

ПРЛ мне поставили всего четыре года назад. Диагноз я приняли с облегчением и даже воодушевлением, так как ранее разные психиатры ставили мне помимо нервной анорексии, булимии, смешанного тревожного и депрессивного расстройства еще и БАРБиполярное аффективное расстройство.. Принять БАР, а вместе с ним тот факт, что я пожизненно буду проходить медикаментозное лечение и, возможно, лежать в больницах, было действительно сложно и больно. Поэтому я были рады, что новая специалистка отмела диагноз БАР, аргументировала свое мнение и бережно рассказала про ПРЛ. Я помню, что тогда я надолго погрузились в воспоминания, в ревизию всех тревожащих меня событий и состояний из прошлого и подумали, что этот диагноз наконец расставляет все по местам.

Даша

Когда ты живешь с таким интенсивным способом восприятия мира и проживания эмоций, он кажется тебе естественным и нормальным даже в те моменты, когда тебе абсолютно невыносимо и хочется умереть. Но в прошлом году мое состояние ухудшилось настолько, что я поняла, что дальше так продолжаться не может, и обратилась к специалисту.

Это типичная для «пограничников» история: до психиатров нас обычно доводит уже невыносимый пиздец.

Для меня таким пиздецом стала попытка самоубийства. Тогда уже шла война, я была в эмиграции и в отношениях с ужасным человеком, который абьюзил меня и оправдывал это тем, что я «больная» и «неполноценная». После этой попытки я была ходячим трупом: мне казалось, что я больше не понимаю, как испытывать эмоции, у меня началась очень сильная депрессия. Причем сначала я не распознавала свое состояние как депрессивный эпизод, так как после начала войны любые негативные эмоции казались мне естественными и я обесценивала свое состояние: конечно, тебе плохо, сейчас война, понятно, что тебя пиздят в отношениях, сейчас же война… И вот так ты себя уговариваешь, а потом тебя находят в туалете ереванского клуба после того, как ты траванулась комбинацией таблеток с алкоголем.

Я очень рада, что у меня не получилось убить себя и я нашла в себе силы записаться к психиатру. Мне прописали антидепрессанты и наконец-то комплексно и понятно объяснили, что подразумевает мой диагноз, потому что до этого я знала только отрывочную информацию из справочников и статей.

Анна-Мария

Впервые я попала в терапию в 18 лет. Я лежала в клинике неврозов, где мне поставили смешанное расстройство личности, но так и не объяснили, что это значит. Также мне ошибочно диагностировали БАР, и это было отстойно, так как мне прописывали совершенно неподходящие препараты. Но я не отчаялась и упорно продолжала менять специалистов и методы лечения, чтобы понять, что со мной происходит. Три года назад эти усилия окупились: мне поставили ПРЛ. Я почувствовала огромное облегчение, потому что до этого не идентифицировалась ни с одним поставленным мне диагнозом. Например, читая про БАР, не отождествляла себя с его основными симптомами, потому что у меня их просто не было. Единственное, что меня расстроило в диагнозе, — это то, что я не узнала его раньше. Мне поставили ПРЛ в 27 лет, а это, как правило, тот возраст, когда симптомы уже немного «тушатся» и становятся менее интенсивными.

Алиса

Впервые к психиатру я обратилась три года назад, когда впала в тяжелую депрессию и почти перестала функционировать. При первом приеме мне диагностировали депрессивное расстройство, а также ПРЛ или циклотимиюРасстройство, которое характеризуется циклическими перепадами хорошего и плохого настроения. — «на уточнение». На втором приеме ПРЛ утвердили. Не могу сказать, что удивилась диагнозу, поскольку за два года до первого похода к специалисту начала самостоятельно изучать себя через гугл и форумы, на которых люди делились похожей проблемой. Приблизительно тогда же я выявила, что мои симптомы подходят почти подо все критерии ПРЛ.

Саммари:

• Люди с ПРЛ часто не получают верный диагноз во время первого обращения за помощью. Это связано с высокой коморбидностью ПРЛ с другими заболеваниями и другими факторами;
• Некоторые люди с ПРЛ подозревают у себя симптомы этого расстройства до обращения за помощью. Самостоятельное изучение симптомов не приравнивается к диагностике, но может позволить лучше сформулировать запрос к специалист_кам;

Добившись верного диагноза, многие люди с ПРЛ испытывают облегчение, так как лучше понимают происходящее с собой и получают инструменты для того, чтобы справиться с этим.

Миф 3. ПРЛ — это приговор, а «погранични_цы» никогда не смогут иметь нормальных отношений с собой и миром

Один из самых распространенных мифов о ПРЛ связан с тем, что это расстройство не лечится. Это заблуждение может быть отчасти связано с тем, что нет препаратов, специально предназначенных для лечения пограничного расстройства личности. Тем не менее, такие лекарства, как антидепрессанты, транквилизаторы, нейролептики и нормотимики могут использоваться для купирования перепадов настроения и сосуществующих с ПРЛ состояний, например, депрессии или тревожности.

ПРЛ рекомендуется корректировать с помощью не только препаратов, но и психотерапии. Особую эффективность в лечении ПРЛ показали такие терапевтические методы, как диалектическая поведенческая терапия, схема-терапияВариация когнитивно-поведенческой терапии, разработанная Джеффри Янгом для лечения людей с травмой и расстройствами личности. В схема-терапии корректируют «ранние дезадаптивные схемы» — дисфункциональные убеждения о себе и мире, появившиеся из-за незакрытых в детстве базовых потребностей., терапия, основанная на ментализацииТерапия, разработанная Энтони Бейтманом и Питером Фонаги, для людей с ПРЛ. Лечение с опорой на ментализацию помогает людям с ПРЛ лучше понимать поведение других и улучшает коммуникацию с ними. Этот метод также помогает людям отделять собственные мысли и чувства от мыслей и чувств окружающих., системный тренингВариация когнитивно-поведенческой терапии, в которой на групповых занятиях учат контролировать эмоции и помогают наладить здоровые бытовые привычки. эмоциональной предсказуемости и решения проблем и другие.

ДПТ-терапевтка Мария Новикова отмечает, что человек может перестать соответствовать симптоматике ПРЛ уже через два года активного участия в диалектической поведенческой программе, состоящей из индивидуальной работы с психологом, кризисной поддержки и группы тренинга навыков.

Аня

Сейчас мне сильно легче благодаря медикаментозному лечению и терапии. Вещи, на которые я раньше реагировала с очень большой тревогой, постепенно кажутся мне более выносимыми. Если в прошлом я принимала большую часть высказываний людей на свой счет, то сейчас могу спокойно объяснить себе, что не все направлено против меня.

Аня Рыжая

Когда я думаю о том, какой путь я проделали, в голове всплывает фраза моего покойного друга, которую он сказал своим близким, когда они были обеспокоены его нестабильным состоянием: «Скажите спасибо, что я не долблю спидуху каждый день». Но если по фактам, то ведь я реально не сплю по 3–5 часов, не состою в отношениях с насильником, не проживаю день в тревоге, странном общении и мыслях о том, как же хорошо будет, когда наступит вечер и я смогу наконец выпить, не обнаруживаю себя ночью в непонятной компании под действием веществ и не планирую самоубийство, возвращаясь домой под утро. Кажется, довольно неплохой результат.

Поменялось все. Я не хочу причинять себе вред, когда мне плохо, я значительно реже веду себя импульсивно и слежу за тем, чтобы не вредить своим близким. Но трудности остаются. Основное, что меня заботит сейчас, — это руминацииПривычка переосмысливать одну и ту же ситуацию снова и снова. и злость. Но я работаю с этим в терапии.

Моя психотерапевтка, с которой я занимаюсь еженедельно в течение пяти лет, является ДПТ и гештальт-терапевткой, а также работает с травмой. По моему опыту, это оптимальное сочетание компетенций для работы с клиентами с диагнозом ПРЛ. Полагаю, что, если бы я начали лечение в тинейджерстве, тренинг ДПТ-навыков был бы очень полезен, но на момент моего обращения, уже во взрослом возрасте, слишком много было других трудностей. Например, актуализировалась травма сексуализированного насилия.

Даша

ПРЛ — это не приговор. Этот диагноз просто означает, что у тебя есть некие особенности и незрелые части личности. Если личность — это цветочек, то у «пограничников» некоторые его лепестки просто недорисованы. И можно их дорисовать: заботиться о себе, осваивать навыки эмоциональной регуляции, учиться давать отпор людям, желающим тебе зла.

Раньше я обвиняла во всем себя и сомневалась в собственной адекватности. Даже сейчас я все еще спрашиваю терапевтку: «А я правда нормальная? Я не чудовищный человек? Я не ужасно поступила? Я не ебнутая?». Но если в начале терапии я себя ненавидела и мои запросы касались того, как вернуть бывшего, как прекратить быть настолько мерзкой, как чувствовать меньше, то сейчас я просто сама приношу на сеанс информацию и рассказываю, как мне удалось справиться с той или иной ситуацией.

У меня появилось очень много хорошей злости, которая мотивирует меня. Раньше моя агрессия была направлена вовнутрь, так как мне запрещали злиться и говорили, что я токсичная. Сейчас мне никто ничего не запрещает, и я радуюсь этому чувству: всю боль, которая для меня как для человека с ПРЛ невыносима, я могу преобразовать в праведный гнев. Такой, который сжигает старое и неработающее и мотивирует строить что-то новое: вкладываться в работу, заниматься спортом, развиваться.

Мое состояние очень сильно изменилось за год в терапии. Если раньше я чувствовала, что у меня словно не работает часть тела, то сейчас я могу двигать всеми своими мышцами и конечностями. Я начинаю жить, заботиться о себе, делать глупости, проще относиться к вещам. На контрасте с этим я осознаю, насколько жестока была к себе всю свою жизнь и сама себя забрасывала в яму отчаяния.

Когда у тебя ПРЛ, тебе кажется, что ты ваза, которая когда-то разбилась, ее плохо склеили, и теперь малейшее дуновение может ее разъебать — а может и не разъебать. Я до прошлого года — это осколки. Сейчас я собираю из них нового человека, каким я всегда на самом деле была, но просто не видела этого.

Анна-Мария

Раньше у меня был жуткий страх быть брошенной. В своих прошлых отношениях я буквально сходила от этого с ума. Когда мой бывший парень мне изменил, я начала копить на эвтаназию, потому что решила, что если мы не сойдемся в ближайшее время, то я просто убью себя. Даже если распадались мои дружеские, а не романтические отношения, я все равно могла перестать есть, спать, полностью потерять смысл жизни.

Сейчас моя жена очень поддерживает меня, мы можем проговорить любые опасения, и я знаю, что она всегда меня выслушает. Семье мне тоже удалось объяснить, что я за человек, и наши отношения улучшились. Годы терапии не прошли зря. Я занимаюсь в рамках нарративного подхода — это равный формат консультирования, в котором терапевт_ка выступает не столько как эксперт_ка, сколько как человек, который помогает тебе раскрыться.

Всегда помните, что станет легче. Да, вы можете не восстановиться полностью, но вы точно способны научиться понимать себя и не доводить свои состояния до кризисных. У меня получилось — и у вас получится. Не сдавайтесь. Если в терапии что-то идет не так, как вам хотелось бы, не молчите. Не бойтесь диагноза — в нем ваша сила. Зная его, вы сможете его компенсировать. Первое время может не получаться, но это не повод прекращать лечиться.

Алиса

Интенсивность и острота многих моих симптомов сильно снизились после медикаментозной терапии: я стала более эмоционально стабильной, перепады настроения перестали быть такими частыми и сильными. В остальном же я выработала определенный план действий для работы с каждым симптомом. Например, КПТ научила меня отгонять деструктивные мысли. Сравнивая себя сейчас и три года назад, я могу сказать, что моя жизнь стала намного стабильнее (наверное, это самое важное для меня как для человека с ПРЛ — иметь стабильность): я лучше выстраиваю личные и рабочие отношения с людьми, глубже понимаю себя и то, что со мной происходит, а значит, могу адекватно на это реагировать.

Саммари:

• Симптомы ПРЛ можно купировать с помощью лекарств и психотерапии;
• Исследования эффективности диалектической поведенческой терапии говорят, что при прохождении всех этапов программы человек может перестать соответствовать симптоматике ПРЛ через два года активного участия в программе.

Помимо ДПТ, эффективность в лечении ПРЛ показали такие терапевтические методы, как схема-терапия, терапия, основанная на ментализации, системный тренинг эмоциональной предсказуемости и решения проблем.

Миф 4. Люди с ПРЛ — худшие пациент_ки, которые всегда саботируют терапию

У людей с ПРЛ есть репутация пациенто_к, которые чаще всего преждевременно отказываются от терапии или сопротивляются ей. Специалист_ки связывают это с нестабильностью в межличностных отношениях, присущей пограничному расстройству личности. В отношениях с терапевт_кой у «пограничных» людей могут проявляться те же паттерны: чередование идеализации и обесценивания, страх открыться другому человеку и быть покинут_ой и другие.

Действительно, процент бросающих терапию пациенто_к среди людей с ПРЛ довольно высокий, но причины прекращения лечения далеко не всегда связаны с их особенностями и симптомами. Иногда дело в страхе того, что терапия повлияет на отношения с близкими, неподходящих  терапевтических методах, стигматизации людей с ПРЛ со стороны специалисто_к или высокой стоимости специализированного лечения.

Аня

Сопротивление в терапии я чувствовала только тогда, когда мне не подходили методы того или иного специалиста. Например, мне не зашла эмоционально-образная терапия, так как я больше люблю говорить и «вытаскивать» из себя какую-то информацию с помощью терапевта. Я вообще в целом говорю о чувствах очень открыто, за исключением тех моментов, когда мне настолько плохо, что я буквально физически не могу разговаривать. В таких ситуациях меня пугает и раздражает, что психолог ничего не может с этим сделать, не может пробить стену, которую я выстроила вокруг себя. Эта стена между мной и специалистом в моем терапевтическом опыте, наверное, до сих пор исчезла не до конца.

В терапии меня также часто злила установка некоторых специалистов о том, что мир не исправить, поэтому нужно подстроиться под него и поменять себя. Но многие мои проблемы связаны как раз с тем, что происходит вокруг, а не с особенностями моей личности… Почему я должна чувствовать себя так, как будто только со мной что-то не так? В августе прошлого года у меня началась новая волна загонов, потому что война шла уже полгода, а я чувствовала себя себя абсолютно бездействующей и бессильной хоть что-то поменять, хотя на тот момент работала в журналистике. Справиться с этими ощущениями мне помогла новая специалистка, которая убедила меня в том, что даже маленькие дела могут иметь вес в мире. Забота, анархистские практики кооперации, помощь, которую мы оказываем родным и близким, — эти вещи меня очень поддерживают. Также мне помогло то, что мы с психологом разделяем политические взгляды и можем их обсудить.

Мы рассказываем про военное вторжение России в Украину, протесты и репрессии. Мы считаем, что сейчас, когда десятки медиа закрылись или перестали освещать войну, доступ к независимой информации важен как никогда.

Поддержать

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Аня Рыжая

Я читали и слышали о случаях сопротивления в терапии, но мне повезло, что у меня этого не было. После всех кризисных состояний мне очень хотелось выкарабкаться, восстановить хотя бы какой-то приемлемый уровень жизнедеятельности, и я готовы были приоритезировать лечение, тратить на него свои деньги, время и силы.

Полагаю, сыграло роль то, что я ощущали, что мое лечение тогда было вопросом жизни и смерти. В тот период я весили 45 килограмм, испытывали трудности со сном более года, не могли даже немного ограничить употребление и в целом справляться с жизнью. Плюс отношения с главными на тот момент в моей жизни людьми были разрушены.

Даша

Мое сопротивление терапии было связано с прошлыми отношениями: они были сложными, я постоянно расставалась и сходилась с этим человеком. И каждый раз, когда я возвращалась в этот ад насилия, я переставала общаться со своей терапевткой и вообще с близкими людьми. Наверное, я понимала, что каждый адекватный человек, который узнал бы, что со мной происходит, начал бы уговаривать меня уйти. Но мне этого делать не хотелось, потому что тогда я была настроена доказать себе, что могу быть с человеком, которого считала любовью всей своей жизни, несмотря ни на что.

Анна-Мария

Я испытывала сопротивление в терапии только тогда, когда понимала, что терапевт_ка ведет себя неэтично. Раньше в таких случаях я просто пропадала на полгода, так как не знала, как сказать человеку о своих ощущениях.  Сейчас, проделав большой путь, я всегда советую друзьям сразу обозначать то, что им не нравится в терапии: вы платите деньги, в ваших интересах, чтобы сеансы проходили хорошо и успешно, а для этого нужно доверие к специалист_ке. При этом важно не канселить терапию как концепт, если вам не понравил_ась специалист_ка или даже несколько. Иногда бывает, что вы с терапевт_кой просто не совпадаете, а иногда — что вам все подходит, но в какой-то момент терапия перестает помогать, так как специалист_ка уже дала вам все, что мог_ла. В таких случаях абсолютно окей взять паузу или сменить терапевт_ку.

Алиса

Я долгое время понимала, что мне нужна терапия, но у меня был страх «потерять себя». Мне казалось, что прием лекарств и работа с терапевтом сделают меня унифицированной, «такой как все», я потеряю все свои черты характера, интересы и так далее. Кажется, к пониманию того, что вечные эмоциональные горки и нестабильность во всем — проблема, а не личная особенность, мне помогли прийти мои знакомые, с которыми я стала больше общаться. Ребята были достаточно просвещены в вопросах ментального здоровья, большинство находились в терапии. С ними я спокойно поделилась своими переживаниями, они же в ответ поделились собственным опытом.

Миф 5. Все люди с ПРЛ — жестокие и эксцентричные, какими их показывают в медиа и книгах

Репрезентация людей с ПРЛ в медиа и книгах может быть проблематичной. Если в некоторых случаях геро_иня по сюжету диагностирован_а с пограничным расстройством личности (как, например, Ребекка Банч в сериале «Чокнутая бывшая»), то в других диагноз персонаж_ке приписывают зритель_ницы и исследователь_ницы. Один из самых популярных таких персонажей — Энакин Скайуокер из «Звездных войн», перешедший на темную сторону силы из-за страха потерять свою любовь. Французский психиатр и профессор Университета Тулузы Эрик Буи признался, что даже использовал историю будущего лорда ситхов Дарта Вейдера для того, чтобы объяснить своим студент_кам симптомы ПРЛ: импульсивность, переключение между идеализацией и обесцениванием близких, проблемы с контролированием гнева и страх быть покинут_ой.

В то время как такой персонаж действительно может хорошо репрезентовать симптомы ПРЛ и быть близким людям с этим диагнозом, делать его «лицом» расстройства опасно: один герой не может олицетворять многообразный опыт «пограничных» людей. Для того чтобы получить диагноз «ПРЛ», достаточно соответствовать минимум пяти диагностическим критериям из девяти. Таким образом, есть 256 комбинаций симптомов, по которым можно поставить пограничное расстройство. Это большое разнообразие сочетаний, которое не может быть репрезентовано одн_ой или несколькими геро_инями.

Помимо этого, репрезентация ПРЛ в медиа зачастую внушает людям с этим диагнозом не надежду, а стыд или страх: Энакин Скайуокер предает и убивает близких, а Конь БоДжек из одноименного сериала пользуется людьми и избегает ответственности.

Аня

Я не вижу большого количества хорошей репрезентации людей с ПРЛ. Если героев с этим расстройством и показывают, то, как правило, оно служит некой интересной деталью для продвижения сюжета: эти персонажи не похожи на «нормальных людей», а значит, это интересно драматургически. Со стороны некоторые действия людей с ПРЛ действительно могут выглядеть странно: многие не понимают резких смен настроения или причинения себе вреда. Поэтому мне бы хотелось, чтобы людей с ПРЛ показывали изнутри, а не через оптику стороннего наблюдателя. Это позволит понять, почему мы так себя ведем и что стоит за нашим «странным» поведением.

Были книги про ПРЛ, которые мне совсем не понравились, например, «Я ненавижу тебя, только не бросай меня». В этой книге и в отзывах на нее многие было много информации о том, как тяжело близким людей с ПРЛ. Например, есть даже сообщество BPD survivors — комьюнити людей, которые встречались с «пограничниками» и пострадали в этих отношениях. Действительно, один из критериев пограничного расстройства в том, что его носителям сложно строить глубокие и стабильные межличностные отношения. У меня тоже был такой опыт: в начале мой партнер совершенно не понимал, как вести себя со мной. Но образ людей с ПРЛ в массовом сознании — что это непостоянные партнеры, которые сначала будут кричать, что ты им не нужен, а потом уверять, что не могут без тебя — все равно очень вредный. Да, у «пограничников» могут быть такие паттерны, но во-первых, болезнь не определяет человека, а во-вторых, она может проявляться по-другому.

Даша

Когда мне плохо, я могу бесконечно пересматривать «Коня БоДжека». У главного героя этого мультсериала очень ярко проявляется ПРЛ, но это не совсем удачная репрезентация, потому что БоДжек — персонаж с очень выраженной токсичной маскулинностью, которая не позволяет ему измениться и принять ответственность за свои ошибки. То, как ведет себя БоДжек, не то, как ведут или должны вести себя все пограничные люди.

От своего бывшего партнера я столкнулась с огромной стигматизацией ПРЛ, которую он «подкреплял» цитатами из прочитанных об этом расстройстве книг: «Я ненавижу тебя, только не бросай меня» и «Stop Walking on Eggshells».

Однажды он процитировал мне такой отрывок: «Самооценка людей с ПРЛ настолько ущербна, что они стремятся находить поддержку в массовости, искать единомышленников, искривлять факты так, как будто они пострадали, а не вы». Вообще я заметила, что многие книги для близких людей с ПРЛ могут быть стигматизирующими в том плане, что в них «пограничники» представлены больными и кончеными людьми, от которых лучше держаться подальше.

Анна-Мария

В массовой культуре репрезентации людей с ПРЛ, как правило, очень экстремальные: это всегда чрезмерное употребление веществ, беспорядочный секс, попытки самоубийства. Да, ПРЛ может проявляться таким образом, и эти симптомы абсолютно валидны, но есть пограничные люди, у которых совершенно другие проблемы. Я, например, никогда не имела зависимостей или проблем с рискованным сексуальным поведением.

Саммари:

• Репрезентация людей с ПРЛ в медиа может быть проблематичной: не отражать всех граней опыта носитель_ниц диагноза и подавать негативный пример;
• Книги, предназначенные для близких людей с ПРЛ, могут показаться некоторым обладатель_ницам диагноза триггерными.

Забота о себе, бытовые навыки, группа поддержки: как помочь себе

ПРЛ — состояние, требующее активной поддержки со стороны специалисто_к. При отсутствии средств на полноценную программу терапевтка Мария Новикова рекомендует для начала обратиться в ПНД по месту жительства для получения фармакологической поддержки и поискать социальные группы тренинга навыков ДПТ, которые сейчас доступны в том числе в онлайн-формате.

В острой ситуации высокого суицидального риска необходимо обращаться по телефону 112 и просить о добровольной госпитализации в ПКБ. Если есть возможность, приезжать в ПКБ самостоятельно или по направлению из районного ПНД.

В ситуации кризиса имеет смысл использовать навыки снижения стресса. Например, с помощью холода: погружение в ёмкость с холодной водой на 30-40 секунд, прикладывание предметов из морозилки к задней поверхности шеи, в общественных местах — помещение запястий под холодную воду на максимально длительное время.

Можно использовать физическую нагрузку: пробежаться, сделать ряд приседаний или отжиманий. Также для снижения уровня напряжения помогает дыхание: вдох на три счёта, выдох на семь счётов или «дыхание по квадрату»В этой дыхательной технике на каждую сторону воображаемого квадрата приходится один такт дыхания (каждый длительностью в 4 секунды): вдох, задержка дыхания, выдох, задержка дыхания. Во время дыхания можно представлять «движение» по сторонам квадрата..

Помимо терапии, поддержку можно найти в повседневных ритуалах и межличностностных отношениях.

Аня

Меня очень поддерживает то, что мой партнер научился разговаривать со мной «психологичным» способом: спрашивать, что я чувствую и почему. В ответ на свои переживания я всегда слышу от него вещи, которые кажутся мне осознанными и успокаивающими.

Поэтому я всем советую выстроить вокруг себя надежную группу поддержки. Если вас окружают люди, которые не готовы вас понять и принять, перестаньте доказывать им, что вы заслуживаете чуткости. Найдите тех, кому вы сможете открыто рассказать о своих чувствах и их мотивах. Зная мотивацию и причины вашего поведения, доверенные люди начнут относиться к вам с большим пониманием. Конечно, это работает не со всеми: поначалу некоторых моих друзей немного бесило, что я открыто проговариваю все свои эмоции. Но, думаю, это связано с тем, что в обществе не принято обсуждать вещи, которые доставляют дискомфорт.

Еще мне помогает ирония. Например, когда я сталкивалась с обесцениванием от своего отца, который утверждал, что у меня нет никакого ПРЛ и мне надо просто больше гулять и «трогать траву», я сразу вспоминала мемы про бумеров и смеялась над устаревшими установками отца с друзьями или партнером.

Аня Рыжая

С того времени, как я начали восстановление, я избегаю темы ментального здоровья с людьми, которые не в терапии и не демонстрируют открытость и принятие в этих вопросах. Это связано с тем, что, помимо стигматизации, я часто сталкивались с тем, что меня просто не понимают или дают неуместные советы. Это было больно.

Сейчас я более избирательны и строю с людьми отношения, основанные на взаимной поддержке, в том числе в теме ментального здоровья. Это помогало и помогает мне. Я знаю, что в моем окружении есть достаточное количество людей, которым я могу написать, рассказать о своем состоянии и получить внимание, поддержку и отклик, а они в свою очередь могут это же получить от меня. Мне кажется, что наличие такой опоры чуть ли не самое главное, что помогает мне справляться. Терапию сейчас я уже рассматриваю как дополнение к тому, что получаю от своего окружения. Поэтому я бесконечно ценю общение, дружбу, близость.

Когда я сталкиваюсь со стигматизацией своего расстройства от другого человека, мне помогает прямо и в корректной форме сообщить ему, что его взгляды проблематичны, и аргументировать это, апеллируя к своему опыту. Но помогает это только в моменте. После я испытываю сильнейшую злость и  у меня меняется отношение к человеку даже в тех случаях, когда он не защищается и хорошо реагирует на критику.

Даша

Для меня лучшим выходом стало забыть про то, что у меня ПРЛ. В этом мне помогла моя психотерапевтка, которая напоминает мне: «Даш, твои чувства не привязаны к каким-то справочникам и стигматизирующим пребуждениям. То, что ты чувствуешь, связано с тобой!». Мы даже на консультациях говорим не «человек с ПРЛ», а витальный, тонко чувствующий человек. Конечно, людям с ПРЛ присущи не только витальность и чувствительность, но мне эта смена терминологии очень помогла: я перестала расценивать каждый свой поступок как ожившую ситуацию из книги или справочника, а себя — как ходячий диагноз.

У людей с ПРЛ часто бывает так, что в силу восприимчивости и склонности искать во всем смыслы им часто снятся яркие сны, которые многое могут объяснить. Одна моя подруга, у которой тоже пограничное расстройство, объяснила мне, как можно толковать эти сновидения. Это мне очень помогло.

Вообще, другие девушки с ПРЛ научили меня многому, например, заботиться о себе. Моя бывшая девушка прошла полный курс групповой диалектической поведенческой терапии и пересказала мне много полезной информации оттуда. Например, объяснила, что такое дисфункции и как их компенсировать. Люди с ПРЛ часто игнорируют свои физические состояния и потребности: могут расковырять кожу до крови и даже не заметить этого, не ощущать голода или насыщения, покупать себе самые дешевые и некачественные продукты для кожи, так как не понимают, как заботиться о себе.

Это дисфункция. И чтобы ее компенсировать, нужно начать делать маленькие шажочки: одеться, когда холодно, купить нормальное белье, от которого тело не будет чесаться, приобрести подходящий шампунь или крем, выбрать вкусный чай, который действительно хочется заварить, а не обычный из пакетиков. Это мелочи, которые на самом деле дают тебе очень многое.

Когда ты узнаешь о том, что у тебя ПРЛ, тебе кажется, что ты чудовище. Тебе хочется начать извиняться за себя перед другими людьми, за то, какая ты ужасная. Но ребят, мы не ужасные. Мы просто тонко чувствующие и сложно организованные люди, которые крайне близко к сердцу воспринимают вещи, на которые большинству людей похуй. Мы можем быть талантливыми, эмпатичными, понимающими. Иногда бывает так больно, что есть соблазн закрыться и перестать чувствовать, но не поддавайтесь ему: ваши эмоции важны, и вы имеете право их проживать. Не пытайтесь быть «нормальными», доверяйте своим ощущениям.

Анна-Мария

Мне сложно соблюдать какое-то постоянство в бытовых штуках. Я могу очень долго не убираться, забывать поесть. В Великобритании, где я сейчас живу, даже есть специальные курсы для людей с ПРЛ, которые нацелены на разрешение этой проблемы. Это места, куда ты приходишь несколько раз в неделю и тебя учат базовым навыкам: как эффективно распределять время или научиться делать заготовки на неделю вперед, чтобы иметь возможность быстро приготовить себе сытную и полезную еду. Такие вещи действительно помогают сделать бытовую жизнь выносимой и структурированной.

Еще мне очень помогает моя жена. Она очень бережная и умеет успокаивать, когда у меня случаются истерики, несмотря на то что у нее самой есть нейроотличность. Раньше мне казалось, что отношения двух нейроотличных людей обречены, ведь всегда «лучше», когда хотя бы один человек в паре «здоровый». Но по факту мы с женой, наоборот, лучше понимаем друг друга: знаем наши триггеры и стараемся их смягчить.

Еще я советую заручиться поддержкой людей с разными стадиями ПРЛ. Общение с ними может здорово помочь вам лучше разобраться в себе.

Алиса

Последние два года я применяю техники из когнитивно-поведенческойТерапевтический метод, который помогает выявить дисфункциональные паттерны мышления и научиться их корректировать. терапии, когда у меня возникают автоматические мысли о том, что кто-то меня ненавидит или что моя работа недостаточно ценная. Изначально я просто выписывала все мысли столбик и писала на каждую из них рациональный ответ, который помогал мне посмотреть на ситуацию более трезво и почувствовать себя лучше.

Например «Я ненавижу себя, зачем я снова поделилась со своей коллегой переживанием по работе. Я ее раздражаю и она думает, что я слишком эмоциональная» заменяется на рациональное, лишенное эмоций «Я поделилась с коллегой переживанием по работе. Для меня это было важно. Я не могу знать, что она думает по этому поводу, но последний опыт взаимодействия с ней показал, что мы находимся в доверительных отношениях и готовы поддерживать друг друга. Возможно, она просто занята работой и из-за этого не отвечает на мое сообщение мгновенно». Эта техника помогает мне стабилизировать достаточно шаткие отношения с внешним миром и собой.

В моменты, когда я чувствую, что меня переполняют эмоции или же настроение и мысли сильно скачут (словно я сломанный компьютер, в котором одновременно запустились все программы и мой разум состоит только из всплывающих окошек), я стараюсь зафиксировать или же просто выплеснуть все, что есть в моей голове, на лист бумаги, позвонив другу или же просто отправив голосовое сообщение себе в сохраненные. Это состояние для меня самое страшное: раньше, когда я теряла контроль над своими мыслями и эмоциями, я обнаруживала себя плачущей в ванной с порезами на руках. Поэтому сейчас я делаю все, чтобы в такие моменты не оставлять голову в состоянии хаоса.

Саммари:

• ПРЛ требует активной поддержки со стороны специалисто_к. Если нет возможности к ним попасть, можно обратиться в ПНД по месту жительства для получения рецептов на необходимые препараты и поискать онлайн или офлайн группы тренинга навыков ДПТ;
• В ситуациях высокого суицидального риска необходимо просить о добровольной госпитализации;
• В кризисных ситуациях можно использовать холод для снижения стресса: погрузиться в прохладную воду на несколько секунд, приложить холодный предмет к коже или поместить запястья под холодную воду. Также могут помочь физические упражнения и дыхательные практики;
• Помимо терапии, поддержку можно найти в повседневных ритуалах: заботиться о своем теле (выбирать приятные уходовые средства и одежду, следить за сигналами холода и голода), структурировать быт (записаться на курсы по планированию времени и повседневным навыкам, например, готовки), озвучить свои мысли и чувства (в дневнике, сообщении другу или себе «в избранное»).

Что почитать и посмотреть о ПРЛ

Рекомендации от героинь материала

Мария Новикова, клинический психолог, ДБТ-терапевт:

• «Я ненавижу тебя, только не бросай меня», Дж. Крейсман, Х. Страус;
• «Когнитивно-поведенческая терапия пограничного расстройства личности», Марша Линехан.

Аня

Я читала много статей о ПРЛ и тревожно-депрессивном расстройстве, в которых люди делились своим личным опытом. Эти материалы помогали мне почувствовать, что я не одна, есть люди с похожими особенностями, и проблема не во мне.

• «Девочка, это дно»;
• «Как я живу с пограничным расстройством личности»;
• «На грани: как жить с ПРЛ».

Анна-Мария

Англоязычная книга ДПТ-навыков для нейроотличных людей «The Neurodivergent Friendly Workbook of DBT Skills» — то, что особенно помогло мне как человеку не только с ПРЛ, но и с СДВГ.

Даша

Для меня очень крутой репрезентацией людей с ПРЛ стало шоу «Справиться проще» с Кариной Истоминой. Она прошла через то же, что и я: зависимости, селфхарм, токсичные отношения, но она настолько прикольно реагирует на вещи и так смело и открыто говорит о своем опыте, что от этого становится легче. Мне также очень помог англоязычный подкаст «Back From the Borderline». Оба шоу ведут женщины, и для меня это важно: я думаю, что женский опытПРЛ — диагноз, который чаще ставится женщинам, чем мужчинам. Профессорка психологии Синтия Каплан отметила, что причина может быть в гендерной предвзятости: эксперт_ки, составляющие диагностические критерии и проводящие клинические исследования, не свободны от гендерных предубеждений, и могут на их основании классифицировать поведение как «норму» или «отклонение». Среди расстройств, которые могут приписываться женщинам на основании гендерных стереотипов, Каплан выделила истерическое, пограничное и зависимое. Еще одна причина, по которой женщинам чаще диагностируют ПРЛ, может заключаться в том, что они более склонны обращаться за помощью к специалист_кам. жизни с ПРЛ уникален и зачастую более сложный, чем мужской, из-за сексизма и давления массовой культуры.

Я очень рекомендую книгу Сьюзан Зонтаг «Болезнь как метафора». Авторка рассказывает про то, как в разное время рак и туберкулез были окутаны различными вредными мифами. Эта книга помогает понять, что, когда тебе ставят какой-то «страшный» диагноз, его совсем необязательно воспринимать как что-то ужасное. Одно дело — жизнь с диагнозом, другое — то, что о нем говорят в массовой культуре. Поэтому чем больше ты понимаешь про себя, тем дальше отходишь от диагноза как определяющей части своей личности.